Читать книгу - "Площадка - Михаил Юрьевич Третьяков"

кем хочется находиться в одной комнате. Нет никаких разумных объяснений, почему именно этот человек становится важным для тебя. Может быть, это аналогично тому процессу, который мне объясняли в десятом классе на уроке биологии, и в голове еще тогда отложились два термина, получившие особую актуальность именно сейчас: кодон и антикодон — состояние близости на уровне молекул, которые подходят друг к другу только при полной комплементарности. А сколько лет эти молекулы шли к тому, чтобы приобрести свою индивидуальность, сформироваться во что-то законченное?

В цифровой век личные отношения становятся настолько безличными, что кажется, будто для того, чтобы сказать человеку о том, сколь важное значение приобретает его нахождение в твоей жизни, достаточно включить мессенджер и отправить короткое «Как дела?», присоединив к этому расхожий смайлик. И вот, когда ты поступаешь именно так, вся человечность исчезает, остаётся только цифровой след отношений.

Я не против мессенджеров и переписок. В этом есть что-то притягательное, что-то делающее возможным то, чего раньше немыслимо было и представить. Но иногда так хочется увидеть человека вживую, поговорить, чтобы включились другие рецепторы, не только зрительный!..

Передо мной черный экран телефона и возможность увидеть, как давно она была в сети. Да, там есть ее фотография, и ее я тоже могу посмотреть. Здорово, что в разных мессенджерах у нее совершенно разные фотографии. И вот сейчас, с тоской от невозможности быть рядом с ней, в очередной раз захожу в мессенджер, чтобы увидеть хотя бы ее фотографию, чтобы ощутить ниточку существования близкого и родного человека и почувствовать снова, что я еще существую… Но фото не грузится, и программа не показывает, когда она в последний раз была в сети. Ниточка, связывающая нас, оборвана, и я оказываюсь один в пугающей черной пустоте. Мне никто не может помочь, моя функция утрачивает смысл. Антикодон с остервенелостью бьется о бесконечную цепь информационной молекулы, с ужасом осознавая, что ничего комплементарного больше нет…

Двигатель прогрелся, пора ехать. Выворачиваю автомобиль из гаража. В руках телефон, в котором ее почему-то больше нет, точнее есть, но нет ее изображения. Выскакиваю из машины, чтобы закрыть ворота. Телефон, словно бы подчиняясь непреложному закону неприятностей, падает в лужу. Я поднимаю его и выключаю. На сегодняшний день, судя по всему, я остался без связи.

На часах в автомобиле семь. Времена года и время стали какими-то условными понятиями, превратив все в нескончаемый дождливый (и оттого крайне печальный) день. Раньше мне нравился дождь, я любил слушать звук капель, любил спокойствие, которое возникало в воздухе, а сейчас все превратилось в бесконечный отрезок времени. Дни стали вязкими, тусклыми и безрадостными, а ночи настолько холодными и одинокими, что хотелось выть.

Мастерская по ремонту телефонов должна была открыться только после десяти, так что я успевал сделать две, а может быть, и три площадки по городу.

К десяти я успел уже выпить американо и съесть шаверму, что заметно улучшило мое настроение, омраченное вчерашним происшествием. Вместо предполагаемых двух площадок все же успел сделать три. Конечно, без Андрея процесс шел медленно, но я нашел выход из ситуации. Полученные данные я надиктовывал на диктофон, который купил когда-то именно для таких случаев.

Телефон пообещали реанимировать к вечеру, а я поехал по остальным площадкам. Время, когда ты занят, тянется незаметно. Площадки разбросаны по всему городу, но, благодаря тому что сегодня суббота, пробок на дорогах не было, и я достаточно быстро менял локации. К пяти получилось объехать только двенадцать, но это было даже больше, чем я предполагал.

Я расплатился с мастером. Сел в машину и включил телефон. На меня обрушился водопад непринятых звонков, сообщений в различных мессенджерах, как будто бы люди думали, что если я не беру телефон, то, возможно, отвечу по другому каналу, также привязанному к аппарату.

Звонил Андрей — три непринятых вызова — звонила Ольга, жена Андрея, семь — ненамного опередил жену друга шеф. Передо мной встала дилемма, кому перезвонить. Шеф, несмотря на все его недостатки, — а у кого их нет? — никогда не звонит после работы или в выходные, если только это не что-то экстраординарное. В то же время Ольга вообще никогда мне не звонила, хотя ее номер и был записан в моей телефонной книге. Можно было бы углубиться в воспоминания о том, почему так получилось, но это совсем другая история, о которой, может быть, я когда-нибудь и расскажу.

Я набрал Ольгу, и, как почему-то всегда бывает в таких вот случаях, она не ответила. Но не успел я нажать на кнопку завершения звонка, как телефон ожил.

— Андрей в больнице. Он мне все рассказал, — срывающимся голосом, в котором явно чувствовалась паника, сообщила Оля.

— Оля, успокойтесь. Что именно рассказал Андрей?

— Он рассказал, что попал под дождь. Почему попал он, а не вы? Все из-за вас! А теперь он в больнице.

Я понял, что что-то случилось. Что-то, отчего правда в виде попадания под дождь оказалась меньшим злом.

— Что случилось с Андреем? Расскажите по порядку.

— Утром он проснулся как обычно. Сказал мне, что сегодня никуда не поедет, потому что хочет побыть со мной. А к обеду началось: тошнота, рвота, диарея, боль вверху живота. Потом его вроде отпустило, но через полчаса кожа стала сине-черного цвета. Я предложила вызвать скорую, но он отказался и начал звонить вам, но вы были недоступны. Потом он зачем-то полез в интернет. А потом… потом началась рвота с кровью, и тогда он сказал мне, что вчера попал под сильный дождь без защитной одежды и надо вызывать скорую, а затем потерял сознание.

Последние слова она произнесла так тихо, что я еле расслышал их, а затем начала всхлипывать.

Если Андрей решил сказать, что он попал под дождь, значит, понял, что произошло. Симптомы, видимо, подходили под какой-то другой диагноз, и он смог его самостоятельно диагностировать — а раз смог он, значит, смогу и я.

Что, кроме дождя, могло вызвать такие признаки, ведь ничего другого не было? Да нет же, было: он ведь упал в пруд-отстойник. Значит, у него могло быть отравление. А чего больше всего в водах отстойника, как не железа? Значит, он понял, что у него симптомы не от попадания под дождь. Да и откуда было взяться таким симптомам — ведь все трансформации поведения проходили совершенно безболезненно! Это было единственное правильное решение —