Читать книгу - "Шаровая молния - Александр Викторович Горохов"

сейфе нашёлся запечатанный конверт на его имя. Вот только дата на нём была проставлена за целых три дня до того, как было принято решение о назначения Берии начальником ГУГБ. А уж содержимое…

Известие о том, что подписано соглашение в Мюнхене о передаче Судетской области Третьему Рейху, телеграфные ленты мировых агентств принесли ещё вчера. А слова британского премьера «Я привёз вам мир» — только сегодня утром. И пока ни слова о том, немцы ввели войска в Судеты, а поляки в Тешинскую область. Утро ещё там, в Европе.

— Личное дело лейтенанта Румянцева ко мне! — потребовал он у помощника. — И его самого сюда.

— Лейтенант Румянцев с утра 26 сентября ушёл со службы, сославшись на сильные боли в почках, и больше не возвращался. У него действительно застужены почки. Позже он по телефону подтвердил, что врач отправил его на больничный, — через пару минут доложил тот.

— Выслать опергруппу к нему на квартиру! Хоть на носилках, но доставить в мой кабинет. Есть какие-то новости из Чехословакии?

— Так точно, товарищ комиссар госбезопасности 1-го ранга! Только что пришло сообщение о том, что немецкие войска перешли германо-чехословацкую границу. А поляки вторглись в Тешинскую область.

Больным Румянцев не выглядел. Предельно сосредоточенным — да, но не больным.

— Мне нужны объяснения.

Голос Берии спокоен, но даже внешне было заметно, что он на грани эмоционального взрыва.

— Я готов их вам предоставить, товарищ комиссар государственной безопасности 1-го ранга.

— Начинайте.

— Если я правильно понимаю причину моего вызова к вам, сведения от информатора под псевдонимом Демьянов, как всегда, подтвердились.

— А были ещё какие-то?

— Так точно. Самые первые — о грядущем ходе боёв на озере Хасан и обстоятельствах заключения перемирия с Японией. Затем — о вашем назначении на должность 1-го заместителя народного комиссара внутренних дел. И, наконец, о том, что вы станете начальником Главного управления государственной безопасности и то, что было написано в моём рапорте на ваше имя.

— Этот ваш Демьянов, он что, ещё одна предсказательница Хелен Дункан? Тоже эту… как её? Эктоплазму выдыхает? Или проводит спиритические сеансы?

— Никак нет, товарищ комиссар госбезопасности 1-го ранга. Тут всё намного сложнее. Вот мой отчёт о работе с Демьяновым, — Румянцев сделал несколько шагов вперёд и положил перед заместителем наркома обыкновенную папку с завязками. — Там же приложены его некоторые предложения технологического и конструкторского плана, касающиеся усовершенствования боевой техники, как состоящей на вооружении, так и разрабатываемой в настоящее время.

— Садитесь! — кивнул Берия на стул и открыл папку.

Дочитав всё, написанное Румянцевым и Шеиным, Лаврентий Павлович снял пенсне и молча уставился на окно, потирая переносицу.

— Эффект бабочки, — пробормотал он. — Эффект бабочки… Вы ему верите?

— Пока всё, что он сообщал, подтверждалось.

— Я не спрашиваю, подтверждалось ли то, о чём он сообщал. Я спрашиваю, верите ли вы ему, — резко обернулся к лейтенанту замнаркома.

— Полностью в подобное поверить невозможно. Это просто не укладывается в голове.

— Почему он отказывается рассказывать что-либо о политике?

— Он считает, что это опасно и для него, и для меня.

— Но не отрицает, что обладает такими сведениями?

— Никак нет.

— Его отношение к Советской Власти?

— Прямо не высказывался, но однажды сказал, что давал присягу Советскому Союзу и дважды воевал за его интересы. Судя по его тону, для него эта присяга — не пустой звук.

— Каковы его слабые места?

— Я таковых не заметил.

— У каждого человека есть свои слабые места. У него, у вас, у меня, — назидательно произнёс Берия.

— Я не утверждаю, что у него их нет, товарищ заместитель народного комиссара. Я только говорю, что я их пока не смог определить. Он всегда совершенно спокоен, взвешен, рассудителен. И при общении с ним создаётся впечатление, что ты разговариваешь действительно с человеком, умудрённым богатейшим жизненным опытом. Семьи у него нет, если не считать его предков, возможно, живущих на Урале. Но там ли они живут сейчас, неизвестно. От вредных привычек избавился: как утверждает его знакомый Тетюхин, от выпивки он отказался, сославшись на запрет врачей, курить бросил ещё в тюрьме. Как говорят соседи, не чревоугодничает. Да и денег на разносолы у него не хватает. В связях с женщинами ещё не замечен. Зато много внимания уделяет каким-то спортивным упражнениям. На работе характеризуют как доброжелательного и добросовестного. Постоянно что-то читает.

— Настоящий образец благонравия, — усмехнулся хозяин кабинета. — Такого не бывает. Вы точно установили, что Шеина никто не подменил?

— Физически — однозначно. И это подтвердил Тетюхин. Но он же и привёл фразу своего односельчанина, сказанную об этом: «Подменили мозги».

— Просто «Голова профессора Доуэля» какая-то! Когда эти мозги могли подменить? Я не спрашиваю, кто, я спрашиваю — когда?

— Я всё-таки склоняюсь к тому, что это произошло в момент удара молнии. По описанию поведения в поезде, данного проводником, это однозначно Шеин. Резкий, хамоватый, малообразованный. А когда он очнулся в больнице — уже стал Демьяновым. Со всем его набором знаний.

— Есть многое в природе, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам… Как, помимо наблюдения за этим… Шеиным-Демьяновым, вы поддерживаете с ним связь?

8

— Что-то зачастил твой доктор Вениамин Эмильевич, — ехидно глянул на Демьянова директор магазина, снова позвав его к телефону.

— А как же! — улыбнулся Николай. — Ему же надо знать, как подействовали прописанные им порошки.

Ушлому торгашу то ли завидно было, что какого-то провинциала, решившего «поискать счастья» в Москве пользует какой-то не самый малоизвестный доктор, то ли хотелось завести «блат» в медицинских кругах, вот он и присматривался к контактам грузчика с «лечащим врачом». Ведь попивал директор магазина, попивал втихую. И, кажется, тяготился своей зависимостью от «зелёного змия». Пожалуй, второе, поскольку не удержался директор и спросил.

— Слушай, Шеин, а этот твой доктор от пьянки лечит? А то есть у меня… гм… один друг, которого жена совсем уже загрызла, чтобы бросал, а опозориться и в больницу попасть он не хочет.

— Не спрашивал. Я ж не по той теме с ним встречаюсь. Но если надо — узнаю.

— Узнай, Шеин. Узнай.

Внешне в тот день Николай Николаевич выглядел как обычно, а на душе — не кошки, громадные тигры скребли: как-то Берия отреагирует на комбинацию, придуманную им и Румянцевым. И чего ждать: условленного телефонного звонка или «воронок» у магазина либо квартиры? Впрочем, первое совсем не исключает второго.

— Порошки принимаю, как вы и назначили… Более сильный препарат? Ну, давайте попробуем… Буду, как штык… Конечно, расскажу, если так нужно… Время от времени, Вениамин Эмильевич, голова всё же слегка