Читать книгу - "Новый кот на заправочной станции - Анна Сергеевна Сокол"

нечеловек, он абсолютно не понимал привязанности людей к тряпкам. Все равно все одинаковые, за исключением первичных половых признаков. А прятать их вовсе глупость, так можно и без яйцекладки остаться… Что он и высказал замявшемуся капитану, а невозмутимый ретранслятор перевел.

–  Можно я не буду демонстрировать вам свои признаки и отложу яйцекладку? –  спросила Эли, снимая и складывая  одежду в пластиковый короб.

Мирх поймал себя на том, что не может оторвать взгляда от ее простого черного белья и, кажется, совсем не хочет откладывать яйцекладку.

– Кэп, – поторопил Уших, подходя к Эли с медицинским тестером, который по недоразумению напоминал плазменный топорик, что использовали для разрубания тросов в открытом космосе.

Кот зашипел, ему не впервой выходить против оружия. Иногда это была шуршащая бумажная труба, она била не больно, но обидно, метя в то место, откуда рос хвост. Иногда обманчиво мягкая  ударялка, что люди носят на ногах, она очень резво летала и срезала кота в прыжке. А в последний раз, который зверь очень не любил вспоминать, подлый враг взял в руки воющую палку. Та засасывала в свое нутро все сущее, и внутри нее его ждал кошачий ад. Место, где миски всегда пустые, а туалет всегда грязен, место, где не растет валериана, и никто не чешет за ухом. Кот не любил вспоминать, как не выдержал и удрал… Нет, отступил, оставив поле боя за противником. Но сегодня он не отступит. Потому что некуда, со всех сторон его окружали прозрачные стены, о которые он уже едва не разбил морду.

Раздался писк входящего вызова и Мирх нажал на комм, расстегивая рубашку.

– Кэп, – закричал Семен, появляясь на экране, –  Я… – послышался звук воспитательного подзатыльника, и парень тут же исправился, – Мы расшифровали послание!

– Очень приблизительно, – пояснила фея с мятыми крыльями, – У йелонцев смысл пиктограммы кардинально меняется в зависимости от количества и размера  рогов.

– И не поспоришь, – хмыкнул кэп,  берясь за ремень брюк. – И что они нам транслируют? Поздравляют с Новым циклом? Или с концом света?

– Если дословно, то «мы пришли изливать грусть», – ответил Семен.

– И? – не понял Мирх.

– И все, – хихикнул парень, – Это повторяется снова и снова с равными промежутками, когда этот олень пробегает туда сюда.

– Они напитки в бар к Лину привезли или у них сломался утилизатор, и они просятся в туалет отлить? – уточнил Мирх, – Даже хорошо, что мы не можем им ответить.

– Можем, – закричал Семен.

– Как? – заинтересовался капитан.

– Пятый правый коридор седьмого уровня, что ведет на смотровую площадку метеостанции…

– Никак, – перебил парня Рэм и весомо добавил, – Поверь мне кэп, он глупость придумал.

– И все-таки?

– Если этот коридор подсветить изнутри, как химический фонарь, то можно имитироватьгифки.

– Что значит имитировать? – не понял капитан.

– А то и значит, – хмыкнул Рэм, – Нарядиться в костюмы оленей и  скакать туда сюда, а йелонцы на нас посмотрят, посмеются.

Переход с прозрачными стенами из тройного оргстекла остался тут еще от прежних владельцев, возможно, он удовлетворял их тягу к эксгибиционизму, так как при полном освещении, каждый пролетавший мимо корабль мог любоваться чем там заняты люди станции, бегают туда-сюда или не бегают, а ползают от одной прозрачной стены к другой. Переход, который из космоса как раз и напоминал наполненную газом химическую палочку…

– То есть ты хочешь сказать…. – капитан замолчал, представляя себе, как зажигает все лампы в переходе к метеостанции, и они с Рэмом берут полозья от погрузчика, цепляют ко лбу рога, вон хоть из оптопровода, и начинают скакать, словно по гигантской космической сцене. Такое никто не пропустит. Еще и на коммы снимут и в астранет выложат, на радость Диего Молчаливому.

– Я же сказал, глупость, – на этот раз в голосе Рэма слышалось смущение.

– Глупость, – согласился Мирх, – А время глупостей еще не пришло, но… – он замолчал, – На всякий случай заготовьте несколько гифок в ответ.

– Что передавать будем? – воспарял духом Семен.

– Максимально точно к тексту, – Капитан задумался, – Первое: нам ничего не нужно. Второе: туалеты сломаны. Третье: нам вера не позволяет принимать никакое излитие, – Мирх взялся за брюки и задумался, – Хотя про веру не надо, войны начинались и с меньшего. Лучше так: мы слишком убогие и недостойны излития. Ясно?

– Да, – отрапортовал Семен.

– Мы попробуем, – была менее оптимистична Тара.

– А что это у вас там… – начал спрашивать парень и вдруг воскликнул, – Вау!

Мирх понял, что, раздеваясь, повернул коммутатор так, что в поле зрения камеры попала Эли в так понравившемся ему черном белье и Уших с так непонравившимся коту тестером - топориком.

– Нос у тебя до «вау» еще не дорос, –  ответил Мирх, – Конец связи, – и за секунду до того, как погас экран, увидел, как парень получил еще один воспитательный подзатыльник. Давно устаревшая педагогическая мера, по крайней мере, с Семеном. Капитан пробовал, знает.

Медицинский тестерпротивно пискнул и  Уших несколько секунд задумчиво смотрел на экран с крючками, которые были ничуть не более понятны, чем пиктограммы йелонцев.

– Я уходить и иногда вернуться, – обнадеживающе проскрежетал док, опустил окровавленный топор… то есть тестер и  медленно выполз из инфекционного бокса, стуча суставчатыми ногами по литому пластиковому полу. В правой руке или лапе он держал пробирки с кровью Эли и кота. Ярко-зеленой кровью. Что-то раньше Мирх не замечал за девушкой сходства с болтниками, что живут  на планете - океане в хрен знает каком секторе, в квазары сколько знает световых годах от Коробочки, да и вообще зеленокровых давно не видели среди людей, наверно потому, что они водоплавающие. Эли, конечно, плавать умеет, но… С котом-то что? Хотя одно то, что Уших его видит, внушало определенные надежды.

Тень потерла сгиб локтя,