Читать книгу - "Иерусалим правит - Майкл Муркок"

— Вы в порядке. Ван дер Клир говорит, что готов все подтвердить. Он также попросил меня передать, что при других обстоятельствах был бы рад встретиться с вами снова, но, к сожалению, — Нильсен улыбнулся мне, — сейчас он не может приветствовать вас лично и желает вам поскорее добраться до Нью-Йорка.

— Он всегда был джентльменом. — Я вздохнул от облегчения. У меня оставалось больше часа на то, чтобы попасть на станцию. Сумку мне вернули, и я подтвердил, что ее содержимое в целости и сохранности. Мне очень повезло: я хранил свою дозу «снежка» не в сумке, а в кармане. — Не окажете ли вы мне любезность… Можете вызвать такси?

— Мы сделаем кое-что получше. Мы сами удостоверимся, что вы сядете на поезд.

Теперь их отношение ко мне переменилось, они поняли, какие у меня значительные связи в стране, но я был слишком хорошо воспитан и не хотел использовать в своих интересах эту новую ситуацию. Пока мы дожидались автомобиля, я заговорил о городе и его проблемах и уверил полицейских, что разрабатываю планы, которые когда-нибудь позволят реконструировать мануфактуры и избавить мир от дыма и грязи.

— Хорошие условия труда облагораживают рабочих и демонстрируют гуманизм работодателей, — произнес я. — Чистый рабочий — счастливый рабочий.

— Я за это выпью. — Нильсен, казалось, пришел в восторг. — Сделайте такое дело — тогда я куплю порцию и вам.

Машину подали не раньше половины двенадцатого.

— До станции пять минут, — заверил меня Нильсен, отдав мне сумку. Вместе мы вышли на тихую улицу. За углом с лязгом скрылся трамвай, его огни неровно мигали. За рулем прибывшего автомобиля сидел мужчина, одетый в форму. Нильсен открыл дверь и помог мне забраться в салон.

— Проверь, чтобы он сел на поезд в одиннадцать пятьдесят одну, — сказал он водителю.

Тут я впервые понял, что он со мной не поедет.

— Я вам очень признателен, капитан.

— Не стоит благодарности. — Он коснулся края шляпы. — Хорошо проведите время в Нью-Йорке, профессор.

Тут автомобиль рванулся с места, сирена завыла как дикая птица, а меня отбросило на спинку сиденья.

— С чего такая спешка? — спросил я. — Капитан сказал, что до станции всего пять минут.

— Верно. — Водитель очень резко свернул. — Но он позабыл, что рейса в одиннадцать пятьдесят одну больше нет. Последний поезд теперь отбывает в Нью-Йорк в одиннадцать сорок.

— А сейчас сколько?

— Одиннадцать сорок.

Мы помчались под гору мимо офисных зданий и отелей, миновали два светофора, пересекли рельсы, услышали долгий, внушительный гудок большого локомотива и прибыли на станцию как раз вовремя, чтобы увидеть, как вагоны ровно покатились в темноту; дым, поднимавшийся над поездом, напоминал о тех насмешливых духах, которые порой проникают в мои грезы.

Я пришел в отчаяние. Я сидел, неспособный говорить, и смотрел, как от станции к автомобилю бежит человек в форме. На мгновение я решил, что водитель собирается попросить его дать сообщение по телеграфу и остановить поезд, но на самом деле речь шла о какой-то краже около морского терминала.

— Напротив есть отель. — Полицейский распахнул дверь машины. — Вы можете сесть на первый рейс утром.

С этими словами он оставил меня; я застыл в нескольких шагах от железнодорожной станции, а служащий сообщил мне, что первый утренний поезд отправится не раньше восьми и что отель — очень хорошее, чистое «деловое» заведение, где можно вполне прилично отдохнуть. К этому моменту я от волнения начал выражаться довольно невнятно. Я рассказал ему, насколько серьезно положение. Я должен был быть на причале, когда судно бросит якорь в гавани. Эсме, совершенно невинной, в Нью-Йорке угрожало множество опасностей. Служащий сказал, что не может помочь мне. Его ни капли не интересовало, встречу я корабль или нет. Мне в голову пришло несколько пугающих возможностей. Я указал на задворки станции; там виднелось множество больших теней — локомотивы стояли под парами.

— Вы говорите, что никаких поездов нет. А куда же идут они?

Он ответил мне, что это товарные, и рассмеялся.

— Вы можете попытаться прокатиться вместе с бродягами. Но будьте осторожны. — Он захихикал. — Вас ждут полисмены и ниггеры… Возможно, от вас мало что останется к утру! — Он снова указал в сторону отеля и посоветовал мне отправить на корабль телеграмму и сообщить, что я немного опоздаю, а потом поспать несколько часов.

Я уже не обращал внимания на этого дурака. Я подумал о том, что следовало бы найти такси, но я сомневался, что даже сотни долларов, лежавших в моем бумажнике, хватит на оплату проезда до Нью-Йорка, а еще надо было отыскать кого-то, кто согласится меня везти. Я просто вышел из себя. Я поднялся по лестнице к дверям вокзала, но служащий заперся, опустил жалюзи и не собирался отвечать на мой стук. Я пришел в замешательство и просто сел на ступеньки, обхватив голову руками. Потом гудки поездов с соседних путей напомнили мне, что существует и другой способ добраться до Нью-Йорка за несколько часов. Я помчался по лестнице и окунулся в хаос стали и пара. Я собирался подкупить какого-нибудь машиниста, чтобы он позволил мне проехаться с ним в кабине. Я слышал, что именно так обычно поступали коммивояжеры, у которых были срочные дела.

Я дважды падал, пока мчался к железнодорожным путям; оба раза я поднимался и собирал свои вещи; я потерял шляпу и даже не остановился, чтобы ее отыскать. В третий раз я упал всего в нескольких ярдах от тормозного вагона ближайшего поезда и теперь поднялся с помощью крупного неопрятного человека, который, судя по его дыханию, мог быть постоянным клиентом Роя Белгрэйда. Мою сумку подобрал один из его оборванных спутников, все они казались желтоглазыми бездельниками и бродягами. Я считал таких чем-то вроде людской накипи, собирающейся вокруг мест обитания богачей, — подобные типы рассчитывают на объедки с барского стола, они готовы на мелкие преступления в случае необходимости, но слишком трусливы для того, чтобы представлять серьезную угрозу.

— Спасибо, дружище. — Я покровительственно потрепал по спине крупного мужчину. — Проводите меня к ближайшему поезду, который едет в Нью-Йорк, и я в долгу не останусь. Пятьдесят центов каждому! Поторопитесь! Я — полицейский в штатском, и у меня срочное дело!

На их мрачных лицах появились улыбки. Один из бродяг даже поклонился мне. То, что случилось в следующие несколько секунд, мне всегда было трудно объяснить. Я почувствовал сильный удар в почки и снова повалился на руки и колени. Ботинок на металлической подошве врезался мне в лоб, и я ослеп и закричал от боли. Я почувствовал еще один сильный удар в бедро и услышал, как гортанный голос сказал что-то о «траханых северных ублюдках»; потом я потерял сознание. Уже в тот момент мне стало ясно, что клан никогда не сбивался с моего следа и что я совершенно напрасно упомянул имя Ван дер Клира. Очевидно, он по-прежнему был связан с этим извращенным псевдокланом, что уничтожил старых чистосердечных идеалистов, теперь заключенных в тюрьму за преступления, которых они не совершали, или рассеянных по всему континенту. Меня очень хитроумно заманили в ловушку.