Читать книгу - "Обречённая - Тери Терри"

– Что происходит? – спрашивает Ава.

– Наверное, электричество вырубилось.

Я открываю дверь и выглядываю в сумрачный коридор. Пусто. Возвращаюсь в класс, Ава идет в смежную комнату с окном.

– Не только в школе, – замечает она. – Во всей округе.

Я проверяю батарею телефона. Забыла зарядить вчера – осталось одиннадцать процентов. Сколько продержится? В таких старых зданиях мало окон, и мне хочется выйти из тьмы на улицу, поскорее оказаться на воздухе.

– Думаю, это знак, что на сегодня хватит, – говорю я.

– Согласна, – кивает Ава.

Мы собираем вещи и идем по узкому коридору, освещая путь экраном телефона, который едва разгоняет темноту. Мы проходим сквозь двери во внутренний двор. Появляются еще люди: учителя, ученицы, которые задержались в школе по той или иной причине. Все идут к административным корпусам и главному входу, но путь преграждает заместитель директора.

– Пришло распоряжение всем временно оставаться в школе. – Не успевает она договорить, в отдалении раздается вой сирен.

– Что происходит? – опасливо спрашивает одна учительница, и замдиректора бросает на нее недовольный взгляд.

– Уверена, что все в порядке. Полагаю, это просто попытка избежать заторов на дорогах из-за отключения электричества. Мы ожидаем пояснений. А пока можете оставаться во дворе или пойти в библиотеку. В школе уже началась уборка, но всем лучше собраться в одном месте.

Все направились в библиотеку, а я – к скамейке у входа, хотелось остаться на воздухе. Ава замешкалась.

– Ты не обязана оставаться со мной, – говорю я.

Но она села рядом, и, с одной стороны, я обрадовалась компании, а с другой – испытала раздражение.

– Я закончила твое задание по английскому, – говорит Ава. – Сделка есть сделка – будем рисовать друг друга тут? Я посредственный художник, так что не обижайся.

– Не буду.

Я достала карандаш и блокнот для рисунков, которые никогда не вынимала из школьной сумки, оторвала несколько листков и передала Аве. Что угодно, лишь бы не думать о времени. Как скоро окончательно стемнеет? Солнце уже садится.

– Не знаю, с чего начать, – признается Ава.

– Начни с чего-то одного, например, завитка волос. Необязательно сразу рисовать все лицо. Выбери одну деталь – можешь передать ее точно или изменить, как подсказывает тебе художественное видение.

– Не уверена, что у меня оно есть. Но попробую.

Она берет карандаш и внимательно на меня смотрит, затем делает набросок и вновь поднимает взгляд. А я изучаю ее лицо – пропорции. Ее не назовешь красивой, скорее привлекательной. Ава рисует глаз. Высокие скулы – красивые. Глаза расставлены немного широко, длинные ресницы – и без грамма туши. Темные прямые волосы заправлены за левое ухо и свободно струятся по правому плечу. Взгляд сосредоточенный, и не только сейчас – любое занятие поглощает ее без остатка. Вот что нужно перенести на рисунок. Карандаш касается бумаги – я приступаю.

Вчера я соврала. Хоть мы и не общались раньше, но Аву я уже знала и сейчас рисовала не впервые. В школьном море тщательно нарисованных лиц и аккуратно уложенных волос она выделяется. Я ужасно удивилась, увидев ее в классе для дополнительных занятий, куда меня вчера притащила замдиректора, и долго не могла взять себя в руки, прежде чем сесть.

Есть в Аве какая-то особенность, которую до сих пор мне не удавалось передать. Но сейчас, когда она сидит передо мной, я настроена решительно.

Честно говоря, в местное общество она не вписывается, да и близких подруг у нее нет: ни к одной компании она не примкнула, так и держится особняком. Всегда в стороне. Одиноко ли ей? Непохоже. Она вполне… самодостаточна, будто ей нет дела до окружающих, словно их вообще не существует. Странно, но к ней, вопреки обыкновению, даже не цепляются, хотя она учится на стипендию и одевается… ну… скромно. А ведь здесь такого не прощают – у многих учениц вроде Шарлиз или Рут в гардеробных можно разместить целый дом. Если же я рискну одеться, как Ава, меня точно заклюют и обязательно поместят в список «самых безобразно одетых учениц». Мне любопытно и немного грустно. Почему же ее не трогают?

Я замечаю, что она закончила рисовать и теперь ждет меня. Она подается вперед и пытается заглянуть в мою тетрадь, но я отворачиваюсь.

– Еще нельзя.

Ава вновь садится прямо, и я продолжаю рисовать ее глаза, слегка растушевывая линии…

Работа увлекает меня, и я вздрагиваю, когда Ава вдруг прокашливается.

– Разве еще что-то видно? – беспокоится она.

Я и не заметила, как солнце скрылось, и страх тут же затопил сознание. Электричество в школе еще не дали, но в окне библиотеки мерцают огоньки. Наверное, горят свечи.

– Пойдем, – предлагаю я, закрывая тетрадь.

– Можно взглянуть?

Я замешкалась с ответом – хотелось все-таки сначала закончить рисунок, поэтому решила повременить.

– Попозже, хорошо? Здесь слишком темно, а внутри все будут пялиться.

– Ладно. Только сначала позвоню папе.

Ава достает из сумки телефон – вот это древность, и до сих пор работает, что удивительно. Здоровается, говорит, что еще в школе, и объясняет про электричество. Слушает ответ и прощается. Наконец она поворачивается ко мне с полными удивления глазами.

– Папа сказал, что весь этот район перекрыт.

– Он полицейский?

Она с сомнением качает головой.

– Водитель такси, – звучит почти с вызовом, будто в ожидании реакции. Я не знала этого, и в школе наверняка не знали, иначе бы давно поползли слухи – хоть ее и не трогают, но такое точно бы не спустили. Она рассказала то, чем обычно не делится?

– Он всегда в курсе, что и где происходит, – говорит Ава.

Я достаю телефон – он в режиме «беззвучного». Пара пропущенных звонков от папиного секретаря, один от него самого, а следом сообщение: «Ты в школе? Не уходи».

Я перезваниваю.