Читать книгу - ""Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев"

все истинно верующие… Ну и так далее, надеюсь, епископы не зря бургундское пьют — сочинят подобающие аргументы, — Генрих прервался, отхлебнул вина. — Лишний аргумент королям будет. Выждем, чем закончится схватка Игоря с Романом, и…

Теперь пришел черед смеяться Альбериху:

— Прихлопнем победителя! Тоже верно. Всегда можно объявить Феофилакта еретиком. Или направить войско на мавров, а Константинополь просто попадется по дороге. Твой брат действительно великий король! Что ж, думаю, это реально, — он отсалютовал собеседнику бокалом. — Давай перейдем к деталям…

Книга

«Весна пришла, как всегда, неожиданно. Вроде только вчера завывал пронизывающий до костей ветер, гоняя поземку между двухметровыми сугробами, а уже текут ручьи по улицам и радостно перекликаются вездесущие воробьи.

Пришла и принесла с собой новые заботы. Близился Поход. Первое крупное военное мероприятие. К нему готовились два года. Всего два года. Или целых два года? Вспоминая некоторые моменты, понимаю, что скорее «всего»…

Наверное, потомок, тебя удивит, зачем мы все затеяли. Можно ведь было и не развязывать войну, стоившую немало жизней, опустошившую огромные территории и стершую с лица земли несколько государств, если не цивилизаций.

Но в том-то и дело, что не было другого выхода. И не потому, что Игорь готовил поход на Царьград независимо от нас, и в нашей истории его осуществил, хоть и неудачно.

Киевский князь собирался всего лишь «пощипать ромеев». Наши мотивы иные, русам не чуждые, но и не главные. Осознание опасности с юга у них присутствовало на инстинктивном уровне. Мы же знали, чем и как всё должно закончиться.

История человечества — нескончаемая борьба идеологий. И, увы, выигрывают в ней не самые человеколюбивые. Побеждают наиболее агрессивные и лицемерные. Способные захватить сознание людей, подчинить его себе и не стесняющиеся физически уничтожить тех, кто не поддался.

В этом веке основными идеологиями были религии. И на смену условно терпимому язычеству шли совсем другие учения. Нет, назвать родноверие или «тенгрианство» с митраизмом образцами гуманизма достаточно трудно. Некоторые обычаи вызывали если не тошноту, то оторопь. И всё же… С ними было проще. Собственно, эти религии идеологией в полном смысле слова не являлись, составляя лишь часть чего-то намного большего. Это «намного большее» нам нравилось. А предрассудки и вера в бросающегося молниями седоусого воина самостоятельно отомрут с ростом образованности народа.

Кроме того, многобожие подразумевало возможность существования других богов. Чужих. И достаточно терпимое отношение к ним.

Но набирали силу религии другие. Требующие жесткого подчинения, нетерпимые к другой вере, отрицающие любые отступления от жесткого канона. И готовые с мечом в руках карать иноверцев.

Впрочем, и это не самое страшное. Каждую религию можно интерпретировать в свою пользу. Немного смягчить здесь, немного подправить там. Но каждую веру насаждали конкретные государства, далеко не дружественные язычникам-русам. А принять идеологию врага означало принять руку этих государств. Подчиниться им если не сразу, то несколько позже. Как и произошло в нашей истории.

Из подобных идеологий наибольшую угрозу представляли три родственные авраамические религии, захватившие все древнейшие очаги цивилизации и успевшие сцепиться в драке за сферы влияния. Там, в двадцать первом веке, нам казалось, что этих идеологий две. Мы не считали врагом иудаизм, религию, замкнутую на родстве по крови и направленную внутрь самой себя.

Здесь оказалось иначе. Хазары не были иудеями по происхождению, учение они приняли извне, подправив под себя. В свое время хан Булак тоже понял, что нельзя пускать к себе идеологию врага. С тем же успехом он мог принимать хоть митраизм, хоть буддизм. В хазарских руках любое мировоззрение приняло бы агрессивный характер.

Именно судьба этой, так и не ставшей мировой, религии, показывала путь к решению проблемы. Князь Святослав, наш маленький «Славик» через четверть века пройдет огнем и мечом по городам каганата, вырезав агрессивную ветвь иудаизма вместе с ее носителями. Так было у нас. Так можно сделать и здесь.

Но оставалось еще два претендента на мировое господство.

Ислам переживал тяжелые времена. Арабский Халифат разваливался на части. Тюрки, персы и арабы всё чаще схватывались друг с другом. Независимые и полузависимые государства возникали из ниоткуда, а через год или десять отправлялись обратно в небытиё. Спасали огромные территории, захваченные мусульманами в первые века хиждры. Если бы их не существовало, то на Полумесяце можно было ставить крест. В любом случае, «исламский» вопрос не горел.

А вот вопрос Креста — горел. Христианство уже вовсю вело наступление на север, в первую очередь, на Русь. Уже была успешная попытка обращения Аскольда и Дира, уже существовали христианские общины в крупных городах. И многие дружинники вешали на шею крестики рядом с перуновыми оберегами: пусть будет еще один бог-защитник. Не помешает…

И идеология врага понемногу вползала в русские души. Через четыре года будет убит Игорь, и возмездие за несовершенное преступление настигнет древлян. Не всех, лишь тех, кто остался верен старым богам и начал уже осознавать опасность. Придет к власти княгиня Ольга, которая, на самом деле, и не Ольга, и не Преслава, а неизвестно кто. Отвалятся от складывающейся державы вятичи и западные сивера. А в 972 убьют Святослава, последнюю надежду Руси, и череда религиозных войн обрушится на страну. Государство соберется очень нескоро. И это будет другое государство. Совсем другое.

Вопрос христианства требовалось решать срочно. И радикально. Потому и решили использовать поход Игоря, коренным образом изменив результат. Но план был совсем не так прост, как можно подумать. Впрочем, ты, потомок скорее всего осведомлен о течении данного похода. О каждой мелочи. А в те годы о том, куда и как направлен удар, не догадывался никто. В одно прекрасное утро из городов и весей Руси выступили дружины. На конях, лодьях и пешим порядком. И двинулись на юг, обрастая по дороге присоединявшимися союзниками. Сиверами, сполами, оросами, печенегами. Великий поход начался…»

Кордно, лето 782 от взятия Царьграда, серпень

Когда проверка расчетов несовершеннолетних гениев показала их полную состоятельность, Лютый не решился рассказать Скворцу о своей самодеятельности. Но еще через два дня близнецы вломились на занятие кружка, и, прервав учителя посреди фразы, радостно закричали:

— Ждан Ярославов! Получилось всё! Вероятность больше половины! А в первом случае — вообще ноль восемь!

— И вам здравствовать, — невозмутимо ответил Лютый. — Это хорошо, что вы так любите науку. И что получилось — хорошо. А вот занятие прерывать — нехорошо. И здороваться надо хотя бы иногда.

Счетоводы смутились. Немного.

— Им можно, Ждан Ярославов, — нежно пропела с первой парты Негода Ярышкина, — они у нас самородки…

Братьев поддержка не