Читать книгу - "Туринская плащаница - Клайв Принс"

Считалось, что даже художникам не под силу создание визуально удовлетворительной копии. Так, например, дизайнер Джон Уэстон, получив заказ на создание двух копий реликвии для использования их в фильме «Безмолвный свидетель», был вынужден потратить несколько недель на поиски удовлетворительной техники, в которой использовались краски.

В самом начале наших изысканий, более десяти лет тому назад, нас весьма удручал тот факт, что мы оба обладали крайне поверхностными познаниями в области фотографии, не говоря уже об оптике и химии. К счастью, мы получили возможность использовать многообразные таланты Кейта Принса, который является не только одарённым художником, специально изучавшим искусство фотографии и прекрасно знакомым с её базовыми принципами, но и обладает солидными познаниями в физике и химии. В процессе наших исследований мы не раз прибегали к помощи его фотографической памяти, способности включать образные ассоциации и плюс ко всему его способности чинить и включать самые сложные приборы, и всё это – в условиях постоянной нехватки времени.

Если уж мы хотели воспроизвести метод, который применил Леонардо при создании Туринской Плащаницы, нам надо было первым делом избавиться от расхожих представлений о современной фотографии. В те дни нас особенно занимала идея о сложных линзах и плёнке, реагирующей на свет за какие-то сотые секунды, создавая изображения, требующие специальной химической обработки – проявления, закрепления и печати, – прежде чем они станут видимыми. Мы же искали более простые методы. Таким образом, нам надо было обратиться к самым истокам фотографии и выяснить, что именно использовали первопроходцы. Так мы надеялись подобрать ключи к методу, которым пользовался Леонардо.

Фотография явилась результатом объединения двух основных изобретений: камеры, собирающей в себе лучи изображения, и плёнки, улавливающей и фиксирующей его. Первая существовала уже несколько веков в виде так называемой камеры-обскуры (буквально «тёмной камеры») или камеры с булавочным отверстием. Первоначально она представляла собой небольшую затемнённую комнату, в одной из стен которой имелось крошечное отверстие. Более поздние версии камеры-обскуры были уже переносными, а в их отверстие вставлялись специальные линзы, чтобы придать изображению большую чёткость. Надо сказать, что этим средством пользовались художники-пейзажисты XVII в., устанавливавшие в своих мастерских камеры-обскуры, проецировавшие изображения сценки на холст или бумагу, после чего мастеру оставалось только раскрасить их. Этот процесс напоминал «копирование по клеточкам». Со временем камера-обскура была усовершенствована путём применения более совершенных линз, а её размеры сократились с небольшой комнаты до небольшого ящика – предшественника современных фотокамер. Подобная камера вдохновляла изобретателей, стремившихся создать и закрепить изображение на бумаге или холсте.

Принцип действия камеры-обскуры был известен на протяжении многих веков, но воспринимался как забавный курьёз. Когда свет проникал через небольшое отверстие в тёмную камеру, на её противоположной стене возникали отображения предметов, находящихся снаружи. Правда, эти отображения были перевёрнутыми и зеркальными. Аристотель писал об этом курьёзе ещё в IV в. до н.э., а арабский философ Ибн-Хайтам – в XI в. н.э. Известно, что одно из ранних описаний эффекта камеры-обскуры дал в 1279 г. английский алхимик Джон Пекхэм. Однако честь первого научно достоверного описания такой камеры принадлежит Джованни Батиста делла Порте, неаполитанцу, который опубликовал её описание в 1552 г. Он считался чуть ли не первооткрывателем камеры-обскуры на протяжении добрых 300 лет, и даже в наши дни некоторые приписывают ему честь её изобретения. И лишь в конце XIX в., когда учёные расшифровали и перевели записные книжки Леонардо да Винчи, к коим несколько веков относились с пренебрежением, было неопровержимо доказано, что маэстро опередил делла Порту как минимум на полвека. Так, в уже упоминавшемся нами своде «Кодекс Атлантикус» существует диаграмма, показывающая принцип работы камеры-обскуры (которую сам Леонардо, кстати сказать, называл oculus artificialis, то есть искусственный глаз ), и приводится пояснение: «Если фасад здания, или место, или ландшафт освещены солнцем, а в фасаде здания, обращённого к ним, а не к солнцу, просверлить небольшое отверстие, то все отдельные предметы, освещённые солнцем, будут посылать свои изображения через апертуру этого отверстия и будут отражаться, правда вниз головой, на стене, противоположной отверстию».

В другой записной книжке Леонардо писал: «Вы сможете уловить эти рисунки на листе белой бумаги, который должен быть помещён в комнате неподалёку от отверстия… бумаге надлежит быть очень тонкой, и на неё следует смотреть сзади». Ещё в нескольких местах Леонардо упоминает о тонкой материи, выполняющей роль экрана. (В камере-обскуре делла Порты использовался экран из льняной материи.)

Возвращаясь кратко к вопросу о завесе секретности, окружавшей многие из его экспериментов, уместно познакомиться с тем, как обстояло дело с ранними экспериментами в этой области. Делла Порта, к примеру, был герметиком и алхимиком; он основал некое тайное общество, Академию тайн, которая впоследствии была распущена по приказу папы. Описание его опытов с проецируемыми образами приводится в трактате, озаглавленном «Естественная магия». Делла Порта ясно говорит о том, что он намеренно раскрыл некий секрет, предваряя своё описание следующими словами: «Итак, я хотел бы рассказать нечто о предмете, о коем вплоть до сего момента хранил молчание и полагал, что должен блюсти его в тайне». Он даже не называет его своим собственным изобретением, и мы не знаем, сколько веков эта тайна пребывала в безвестности и от кого именно он узнал о ней. Одно можно сказать с полной уверенностью: его опасения были абсолютно оправданными. После публичной демонстрации камеры-обскуры, посредством которой он спроецировал на стену дома группу актёров, делла Порта был немедленно арестован и обвинён в колдовстве – обвинение, избавиться от которого ему удалось с величайшим трудом.

Не успокоившись на результатах прежних экспериментов, делла Порта впоследствии устроил первую публичную демонстрацию предтечи современного кинематографа – движущихся картинок типа анимационного (мультипликационного) кино.

В 1640-е гг. учёный-иезуит Афанасиус Кирхер изобрёл волшебный фонарь (ранний предшественник слайдоскопа), проецировавший изображение на стекло. Проведённая им демонстрация этого изобретения вызвала подозрение, что он – колдун и некромант. (Несмотря на свой церковный статус, Кипхер был весьма сведущим в алхимии, герметической философии и каббалистике.)

Опыты Леонардо с оптикой и камерой-обскурой также навлекли на него обвинения в некромантии. Его первый известный нам опыт в этой области имел место в Павии ещё в конце 1480-х гг. Морис Роуден в написанной им биографии художника прямо упоминает о том, что поначалу Леонардо пользовался репутацией колдуна: «В Павии он (Леонардо) работал с камерой-обскурой, стремясь доказать свою гипотезу о том, что всё видимое зависит от угла, под которым свет падает на человеческий глаз. Перевёрнутое изображение, образуемое светом, падающим на противоположную отверстию стенку камеры-обскуры, было куда более убедительным графическим документом, чем слова, и вряд ли стоит удивляться, что маэстро быстро завоевал репутацию колдуна и алхимика». Мы располагаем реальными доказательствами того, что исследования в области оптики и света были неотъемлемой частью оккультизма эпохи Возрождения и что в те времена только глупец мог предавать публичной огласке результаты и сферу своих изысканий.