Читать книгу - "Зона Справедливости - Любовь Лукина"

— А когда он появится? — полюбопытствовал Алексей и тут же об этом пожалел. Бухгалтерша, расплывшаяся крашеная блондинка с плаксивым лицом, припадочно закатила глаза, схватила ртом воздух, и теперь уже испугался сам Колодников. Однако, слава Богу, ни рыданий, ни припадка не последовало.

— С утра звонил, сказал, скоро будет… — справившись с собой, ответила впечатлительная бухгалтерша. — И вот что-то до сих пор нету…

Колодников насупился и задумчиво выпятил нижнюю губу. Ну это еще не так страшно. Если звонил уже утром, значит ночью уберегся…

— А вы где живете? — неожиданно спросила она.

Алексей удивился, но вскоре сообразил, почему ее это вдруг заинтересовало.

— В самом центре событий, — с достоинством сообщил он. — Проспект Крупской, двадцать один.

Бухгалтерша слегка отшатнулась и уставилась на него, как на призрак расстрелянного в арке чекиста.

— И ничего. Как видите, живы… — уже с оттенком превосходства добавил Алексей.

От избытка чувств бухгалтерша попыталась спрятать лицо в ладони, но, надо сказать, особого успеха не достигла. Личико у нее было весьма обширное, а ладошки, хотя и пухлые, но маленькие.

— Боже мой, Бож-же мой! — невнятно выговорила она. — Господи, на все Твоя воля… Что будет, что будет!.. — Отняла пальцы от неразмазавшихся глаз и, беспомощно заломив бровки, взглянула на Алексея. — А наш дом эвакуировать хотели… — чуть ли не шепотом пожаловалась она.

— Это где это такое? — удивился тот.

— Да почти рядом с вами…

— А кто? Кто хотел-то?

— Сказали, из гражданской обороны… Пятнистые все, в форме в этой… в нынешней… — Слова теперь посыпались из нее как попало, наперебой. — Главное, рядом дом стоит — его не трогают… Да никуда я не поеду, говорю!.. А тут еще на работу бежать…

— Что значит эвакуировать? — перебил ее Колодников. — В обязательном порядке?

— Нет… По желанию… — Бухгалтерша всхлипнула и утерлась платочком.

— А-а… — Алексей расслабился. Если по желанию, то пошли они к черту! Тоже придумали! Эвакуировать!.. У кого совесть нечиста — пусть тот и эвакуируется…

Сочтя свою миссию выполненной, Колодников попрощался и выбрался из сыроватого подвала на омытую апрельским солнцем улицу. И на душе у него тут же прояснилось. Да, господа, все зависит исключительно от погоды. Бедная бухгалтерша! При таких новостях просидеть целое утро ниже уровня земли, не высовывая носа наружу?.. Так и свихнуться недолго… Нет, все-таки во дни бедствий народных лучше держаться солнечной стороны улицы. Даже если ее обстреливают…

Породив эту искрометную, хотя и весьма сомнительную мысль, Колодников огляделся и, поигрывая полегчавшей пластиковой сумкой, двинулся налегке в обратный путь.

«Кого Бог хочет погубить, того лишает разума… — язвительно рассуждал он на ходу. — Ох, любим мы себя, ох, уважаем!.. Разума лишает, вы подумайте! А есть ли он у нас, разум-то?.. Даже и лишать ничего не надо — достаточно дать нам то, чего хотели. Революцию желаете? Ну, нате, придурки, вот вам революция, вот вам гражданская война со всеми ее прелестями!.. Справедливости? Ну, получите, вот вам она, справедливость!.. И ведь в голову никому даже не приходило, что всем достанется! Всем! А не только начальнику и соседу, как мечталось… Своих грехов не помним — только чужие… Все по Нагорной проповеди…»

* * *

Пройдя арку, Колодников сразу же приметил возле пятого подъезда черно-желтый автобус фирмы «Финиш» и молчаливую небольшую толпу. Кого-то собирались выносить. Ветеран жил в четвертом, стало быть, того, второго… Быстро они… Ночью помер, а сегодня уже хоронят… Хотя… Времена-то нынче — какие? Скоро, наверное, драться будут за место на кладбище… Впрочем, нет, не будут. Теперь уже не будут…

Алексей подошел поближе. Хмурый дядька с повязанным белой тряпочкой рукавом устанавливал на асфальте пару табуреток и прикидывал, как на них разместится гроб. Остальные смотрели.

— Отчего он помер-то?.. — тихонько спросил Алексей у стоящего рядом грузного сурового мужчины. Знаком он с ним не был, но знал, что мужчина этот работает в домоуправлении и среди слесарей и прочих электриков имеет репутацию свирепого начальства и матерщинника первой статьи.

Вот и сейчас мужчина открыл рот и приглушенно произнес в ответ несколько непечатных слов.

— Сам, что ли, не знаешь, отчего? — мелькнула одинокая смысловая конструкция, а дальше речь его вновь закудрявилась матерно.

Алексей решил не обижаться, тем более, что обижать его никто не думал. Просто излагал человек свои мысли в самой удобной для него форме…

— Нет, я имею в виду: отчего именно?.. Травмы? Ножевые раны?..

Мужчина посопел, страшно раздувая огромные ноздри.

— Инфаркт, — буркнул он, не прицепив на этот раз ни единого словесного украшения.

— Как инфаркт? — поразился Алексей, невольно понизив голос. — Он — что?.. Криков вчера испугался?.. Или совпало просто по времени?..

Ответ мужчины прозвучал в том смысле, что неизвестно, мол. Тем временем в подъезде послышались всхлипы и натужные возгласы. Вскоре вынесли гроб и принялись устанавливать его на табуретки. Колодников перекрестился. Домоуправленец снял шляпу. У покойника было выразительное стариковски красивое лицо несколько лошадиных очертаний. Казалось, усопший брюзгливо щурился и досадовал лишь на то, что не имеет возможности высказать все относительно бестолкового поведения родственников, соседей и парней из погребальной конторы.

— А кто он был-то? — шепнул Алексей.

— Артист… — скривясь, отозвался домоуправленец.

— Да нет… Я в смысле: кем работал?..

— Я ж тебе говорю: артистом… В театре музкомедии… Потом еще этим… как его?.. режиссером… Но это давно… Лет пять, как на пенсию вышел…

При этих его словах легкий холодок пробежал по спине Алексея. Вспомнилась постанывающая Александра, стоящая в одной ночной рубашке перед распахнутой дверцей серванта, вспомнилась вонзившаяся в сердце иголочка… Колодников сделал над собой усилие и подошел к одному из родственников усопшего.

— В двенадцатом часу скончался?.. — стараясь, чтобы вопрос прозвучал сочувственно, а не бестактно, прошептал он на ухо и получил в ответ угрюмый кивок.

Потрясенный, Колодников вновь отступил от гроба и занял прежнюю позицию. В двенадцатом часу… Может, врут насчет инфаркта?.. Да нет, от соседей не скроешь, соседи все всегда знают… И потом: театр! Это же самый рассадник склок… Инфаркт на инфаркте… Даже педагоги так друг друга не пожирают, как артисты!.. Что же это получается?.. Значит, уже не только за физическое насилие, но и… Хотя, все правильно. Какая разница, зарезал ты человека или просто до кондрашки довел — все равно убил…

Минутку, минутку! Но ведь раньше так не было! Когда в ночной арке на затылок Алексея просыпался град затрещин, а в задницу впилась незримая пряжка брючного ремня, нарушениями сердечного ритма это не сопровождалось. Колотиться сердчишко — колотилось, но никаких иголочек, никаких спазмов…