Читать книгу - "Пропавшие без вести - Юрий Козловский"

Теперь, зная продолжительность местной ночи и имея на руке часы, Лесовой не слишком спешил. До Камня оставалось не больше километра, а времени до восхода светила было еще хоть отбавляй. На подходе к одной из рощиц «антрекотовых» деревьев он заметил, как несколько теней скользнули в заросли. Чтобы не поймать шальную стрелу, он громко крикнул:

— Не бойтесь! Свои!

Конечно, это могла оказаться совсем другая группа «партизан», тогда Лесовому снова пришлось бы доказывать им, что он не представляет для них опасности, или просто исчезнуть для них, включив повышенную скорость. Но, к счастью, он снова вышел на группу Никитина. В эту ночь они не пошли в очередной набег, а занялись заготовкой продовольствия. Николай отвел тезку в сторону и спросил:

— Договорился?

— Договорился! — кивнул Никитин. — Зверь ждет. Когда пойдем?

— Да прямо сейчас! — ответил Лесовой. — Нечего тянуть.

…Перед уходом в Город Лесовой вывел Никитина из пещеры и сказал:

— Ты упомянул своего командира по прозвищу Зверь. Я хочу с ним встретиться. Пока меня не будет, найди его и передай слово в слово: если он Иван Кириллович Зверев, командир отдельного парашютно-десантного батальона особого назначения, отправленного в сорок первом по личному приказу Лаврентия Павловича в Польшу, у нас есть о чем поговорить.

— Ты с ума сошел? Самому Зверю приказывать? — удивился Никитин и с гордостью добавил: — Нет, так не пойдет. Зверь всегда сам решает, с кем ему встречаться!

— Я не приказываю, а прошу о встрече, — заверил Николай тезку. — Увидишь, если передашь ему мои слова, он не откажется. Скажешь ему, что бледнолицые собираются в ближайшее время переселить сюда все население Земли, а сами занять их место.

— Что-о? — выпучил глаза Никитин, но Николай строго одернул его:

— Не перебивай! Добавишь, что имеется возможность не только сорвать их планы, но, может быть, даже вернуться домой. Для этого я сюда и пришел. Понял?

— Понял! — ошеломленно произнес тезка.

— Запомни, передать надо слово в слово! — повторил наказ Лесовой и зашагал на запад.

— Эй, а когда тебя ждать-то? — опомнившись, крикнул вдогонку Никитин.

— Думаю, к концу следующей ночи вернусь! — ответил, повернувшись, Николай. — И не радуйся раньше времени! Помни, я сказал — может быть!

…Сейчас Никитин смотрел на тезку как на спустившегося с небес мессию. Он повернулся к рощице и крикнул своим «партизанам», которые бросили работу по сбору урожая «антрекотов» и не спускали с них глаз:

— Заканчивайте тут без меня!

— Ты им ничего не обещал? — строго спросил его Лесовой, когда они отошли от рощицы.

— Упаси бог! — испугался Никитин. — Здесь бы такое началось! Но что-то они все равно заподозрили. Знаешь, здешний воздух вроде как обостряет чутье…

Они дошли до Камня, но Никитин повернул не в ту сторону, где был вход в его убежище, а в противоположную. Пройдя вдоль скальной стены около километра, полезли вверх, цепляясь за клочья жесткой травы. Минут через пять достигли незаметной снизу щели и, чуть не обдирая бока о камни, протиснулись в маленькую пещеру. Никитин на мгновение скрылся в темном углу и тут же вынырнул с двумя факелами. Ловко, будто делал это всю жизнь, высек камнями огонь, поджег факелы, отдал один Николаю, и они продолжили путь по идущему в глубь Камня коридору, то узкому, то расширявшемуся до размеров автострады. Все тело Камня оказалось прошито ходами, как муравейник.

Теперь, когда у Лесового были часы, он постоянно засекал время. Шли долго, больше получаса, но Николай заметил, что они уже несколько раз проходят одни и те же места и повороты.

— Слышишь, конспиратор! — окликнул он Никитина. — Хватит кругами водить! Давай уже, выводи на место!

Откуда Никитину было знать, что он обладал исключительной от природы да еще и тренированной зрительной памятью, и, пройдя какой-то путь один раз, никогда не забывал его.

Тезка промолчал, но через полминуты свернул в боковой проход, мимо которого проходили уже минимум три раза. Он вывел их в большой и высокий куполообразный зал. В стене было пробито овальное окно, отчего в зале царил таинственный полумрак.

Войдя в зал, Лесовой сразу почувствовал в нем чье-то присутствие, поэтому, когда раздался грозный окрик: «Стоять на месте!», даже не вздрогнул.

— Оружие на пол! — раздалась новая команда.

Никитин послушно положил на каменный пол лук, пику и вытащенный из-за пояса кинжал.

— Ты тоже! — приказал невидимый страж.

— Я безоружен! — ответил Николай и, подняв руки, медленно повернулся к голосу спиной.

— Пять шагов в сторону!

Они с Никитиным отошли от лежавшего на полу оружия. Только после этого обладатель голоса соизволил появиться на свет, выйдя из почти незаметной в полутьме щели в стене. Это был сухощавый, но крепкий человек средних лет, стриженный наголо. Одет он был в застиранную гимнастерку без погон, но с петлицами, такие же галифе и стоптанные кирзовые сапоги. По его расчетливым движениям Николай сразу понял, что перед ним хорошо тренированный боец. Но самым удивительным было то, что в руках он держал предмет, который Лесовой меньше всего ожидал увидеть в этом месте. «ППШ-41», пистолет-пулемет Шпагина с дисковым магазином, вмещающим семьдесят один патрон калибра 7,62. Состоял на вооружении с сорок первого по пятьдесят пятый год… Все эти сведения машинально всплыли в памяти Николая, стоило ему увидеть раритетное оружие.

Оружие было старым, но держал его боец вполне уверенно, направив ствол в сторону Никитина и Лесового.

— С командиром договорено! — обиженно сказал Никитин. Лесовой заметил, что здесь тезка не осмеливается произносить прозвище «Зверь».

Ничего не ответив, часовой сунул два пальца в рот и оглушительно свистнул. Не прошло и минуты, как в дальнем углу зала послышались уверенные шаги и из темноты вышли трое. Те, что шли по краям, были высокими и широкоплечими, но по сравнению с человеком, которого сопровождали, выглядели просто детьми. Это был настоящий гигант, значительно выше двух метров, с соответствующими росту габаритами. Полевая военная форма с четырьмя шпалами в петлицах, что, насколько помнил Лесовой, соответствовало званию полковника, не могла скрыть игру мышц на этом великолепном теле, а ноги, обутые в хромовые сапоги чудовищного размера, старые, но начищенные до ослепительного блеска, казались двумя массивными колоннами, которые только и могли выдержать этого колосса.

Но все это Николай разглядел позже. Сейчас он не мог оторвать взгляда от его лица. Оно было белым, словно посмертная гипсовая маска.