Читать книгу - "Подземный мир Лайама - Алексей Сысоев"

Лайам понимал ее и чувствовал, что она права, но как-то хотелось с ней спорить, возразить. Он проговорил:

— Мне надо изображать лидера, иначе никто в это не поверит. Ты хоть понимаешь, как это непросто, когда ты двадцатилетний пацан, а вокруг эти полицейские ветераны, ученые, всякие люди не из Штаба! Мне приходится завоевывать уважение и вести себя так!

— Никто не заставляет тебя вытирать о людей ноги, быть столь пренебрежительным с друзьями!

— Я был с тобой и Шами пренебрежительным? — обеспокоенно спросил Лайам.

— Да, черт! Очень!

— Прости, если тебе так показалось.

— Что? Вот ты опять. Что за просьба о прощении такая? «Прости, если тебе показалось»?! Мне не показалось, Лайам! Ты ведешь себя как сволочь! Заставляешь Шами говорить и делать, что ему не хочется. Считаешь себя умнее всех! Этот компьютер из кубика был ему важен, а ты взорвал его выстрелом, как только решил, что он опасен и ты имеешь на это право.

— Здесь была речь о безопасности всего выжившего человечества, это был просто импульс, я же объяснял!.. — начал Лайам.

— Ты будто увидел у друга опасную игрушку и решаешь, как лучше. Ты даже не спрашиваешь, не советуешься, ты уже начал распоряжаться этим компьютерным богом, как своим!

— Вот не думал, что мы не поделим компьютерного бога, — усмехнулся Лайам.

— Да что ты перебиваешь. Ты же понимаешь, куда я клоню! Плохо ты себя с Шами ведешь и со мной! Мы тебя боимся иногда! Потому что ты стал таким, что можешь, что угодно учудить. Например, вот это — выхватить револьвер и разнести этот кубик не спрашивая, потому что так типа правильно.

— Кажется, я начинаю понимать.

— Да уж, вот напряги извилины. И только вздумай пошутить, что я путанно и неясно выражаю свои мысли!

— Ни в коем случае, Мирика.

— Ну, в общем, ты плохо стал обращаться с людьми, ты привыкаешь, что все слушаются и ждешь этого подчинения. Ты уже говоришь не думая, что можешь обидеть кого-то. Ты забываешь, что такое осторожность и чужое мнение.

Лайам молчал, он действительно начал ее понимать.

— И что ты так обращаешься с этой своей девчонкой Калиссой, а? Она что тебе собачка, что ли? Вот это меня вообще выбесило!

Лайам посуровел:

— Я обращаюсь с Калиссой так, как она хочет, чтобы с ней обращались. Если она ведет себя, как дура, если изображает слепое поклонение, если забыла о всякой собственной гордости, она заслуживает такого обращения.

— Ты что, правда такой урод?

— Я ждал, что она сама очнется. Что перестанет так себя вести. Иногда мне удается вывести ее из этого состояния, разозлить и она обзывается и становится похожа на человека, но потом опять. Ты не понимаешь, Мирика. Я пытался с ней разговаривать и объяснять, что она ведет себя, как идиотка, она не слушает. Она вбила себе в голову, что ее предназначение быть подле меня, и защищать.

— Она в тебя влюбилась просто.

— О, нет, такие, как она, не влюбляются, — покачал головой Лайам. — Она слишком твердая и не позволит себе слабостей. Это не любовь, это поклонение и сдвиг на мысли о предназначении. И если она хочет быть моей собачкой, то я так и буду ее воспринимать, а если повзрослеет, то и я начну ее уважать.

— Я поговорю с ней, — Мирика развернулась.

Лайам схватил ее за руку:

— Даже не вздумай, ты спятила? Она тебя реально может убить. Ты не понимаешь, что такое фанатики. Она очень серьезна к своей идее о предназначении, и что я нечто особенное, и что надо меня защищать во имя чести и долга. И ты хочешь просто ей сказать, что она заигралась, что ее предназначение — это игра воображения? Да она же тебя на месте пристукнет. Это от меня она еще способна вытерпеть такие заявления.

— И что ты так все и оставишь?

— Только сама Калисса может выйти из этого идиотизма, никакими уговорами или силой из нее это не выбить. Что мне, по-твоему, ей приказать так себя не вести? Она просто выполнит приказ и так и останется фанатичной слугой.

— Все равно ты сам в этом виноват. Ты влияешь на людей. Наверное, в тебе есть какие-то такие задатки, я просто никогда этим особо не впечатлялась, — Мирика помолчала, вздохнула и закончила: — Просто ты начинаешь пользоваться людьми, как инструментами и не замечаешь. Требуешь слепого подчинения и удивляешься потом, что они так себя ведут, как Калисса. Даже Ковард, который всегда был твоим другом, и то уже сначала подумает, прежде чем тебе возразить.

Лайам вспомнил, что и сам размышлял об этом. Глупенькая Мирика как всегда права.

— Подумай над этим Лайам. Кто тебя вернет с небес на землю, если не младшая сестра, которой мне приходится для тебя быть?

Лайам пораженно молчал и подавлял какое-то внезапно нахлынувшее чувство нежности. Младшая сестра. Точно. Любимая младшая сестра.

— Так, ладно, пойду-ка я, пожалуй, что-то тут уже задержалась, а то у тебя стало такое выражение лица, что ты как будто сейчас полезешь целоваться, и нам обоим будет неловко.

— Полезу что?.. — захлебнулся Лайам, а сам подумал, что да, мог бы такое сдуру откаблучить, особенно в столь располагающей ситуации, надо как-то держать себя в руках.

— Просто оставайся человеком, Лайам, это все, что я хотела тебе сказать.

— Хорошо, Мирика, я тебе обещаю.

— Ну, вот и отлично, — улыбнулась Мирика.

— Может, обнимемся?

— Что?!

— Ну, по-братски.

— Это ты сейчас пошутил или что?!

— Конечно, — ощерился в улыбке Лайам.

— Так, все, я пошла отсюда. Найди себе нормальную девчонку Лайам, это невозможно!

— До нее надо сначала доехать на другой край земли, — печально изрек Лайам.

— О, ну-да, конечно.