Читать книгу - "Порвали парус - Юрий Никитин"

- Это ближе, - ответила она. – Над военными жуткий контроль, такое сделать не получится тайком. А вот корпорации…

- Государства в государстве, - сказал я зло. – У тебя там пятнышко крови на спине. Свертываемость где-то на уровне семи минут, а норма три… Смотри, так при ранении можно истечь кровью. Надо больше морковки есть.

- Сам жри, - отрезала она, - когда же мне подцепили?.. Не смотри так! Не в постели!

Я пробормотал:

- Да кто знает… Могли в вино подмешать обезболивающее. Даже не почувствуешь, как внедрят под кожу. Хорошо, если так и осталось бы…

- А что могло бы?

Я сдвинуло плечами.

- Про самозакапывающиеся мины слышала?.. Тот же принцип. Медленно погружалось бы до спинного мозга, а там… даже не знаю уровня тех, то это делал.

Она покачала головой.

- Транснациональные вообще вне государств. Они вроде бы заботятся только о прибыли, но у них мощности, что превосходят бюджеты некоторых европейских стран… И даже их полную стоимость.

- А такие богатства, - добавил я, - это сила, мощь и власть… которую они пока не показывают. Вот с кем схлестнемся, когда начнем устанавливать везде надзор!

Она бросила на меня косой взгляд.

- Ты любой корпорации хребет сломишь.

- Не уверен, - признался я.

Она увеличила скорость и, нарушая режим, быстро домчала до нашего здания, которое теперь целиком занимает наш отдел.

- Зайдешь? – предложил я.

Она кивнула.

- Только сообщу о находке Мещерскому. Пусть подергает за все концы.

Я вышел, уже просматривая кто чем занят и чего за это время достиг, Ингрид задержалась в автомобиле, докладывая Мещерскому о неприятной находке.

По дороге я заглянул в пару залов, где копошатся новые сотрудники, отдел расширяется, уже в самом деле не отдел, а Центр, на меня смотрят с уважением и почтительными страхом, это не Ивар и Данко, даже Гаврош осмелел и привык к такому грозному начальнику, что оказался не таким уж и грозным, только слабые прикидываются грозными, у сильных такой необходимости нет…

Ингрид догнала уже на пороге нашего главного зала, что из огромного из-за постоянно прибавляющегося оборудования становится малогабаритной квартирой.

- Быстро жизнь меняется, верно?

- Не жалуюсь, - ответил я скромно.

Она развернулась на месте, взглянула даже на потолок, где тускло блестят наспех проложенные толстые кабели.

- Подумать только, - сказала она, - только-только был тихим таким ботаником, занимался мышками, а сейчас вот и сам, как призовой боец, и руководишь таким странным и новым делом…

- Весь мир меняется, - сообщил я ей новость. – И очень быстро. Если не меняться вместе с ним, останешься в прошлом. Изменения будут нарастать, лапушка, еще стремительнее, извини за трюизм!.. И многие в самом деле не успеют за ними, останутся.

- И что, - спросила она, - вытаскивать их в сингулярность не станешь?

- Зачем? – спросил я. – Если им хорошо там, где хотят быть? Силой нельзя тащить даже к прекрасному. Пусть остаются в хорошем в своих квартирах с телевизором во всю стену, и заказами бесплатной еды, которую будут доставлять дроны.

Она сказала веско, явно изреченное каким-то напыщенным дураком с телеэкранов:

- А тех, кто не перешел, сингуляры будут охранять и заботиться о них, как своих предках!

- Да, - сказал я, - конечно-конечно…

Она посмотрела с подозрением в крупных синих глазах.

- Что не так?..

- Все так. – ответил я. - Мы заботимся о дурной природе. Вон еще партию дельфинов спасли, что сдуру выбросились на берег.

Она сказала с нажимом:

- Насколько я научилась понимать тебя, ты молча сказал, что с поверхности планеты только что исчезло миллиард темнокожих людей, и никому это не испортило аппетита за обедом.

- Не совсем так, - возразил я, - хотя ты опасно проницательна. Но есть вероятность, что кто-то из сингуляров одним движением пальца уничтожит все оставшееся человечество, оно для них будет вроде инфузорий… и самое большее, что кто-то покачает головой и скажет с укором: «Ну зачем ты, Вася?.. Пусть бы копошились…»