Читать книгу - "Третий флот - Василий Кленин"

class="p1">Оба Ли — Чжонму и Сунмон — шушукались ежедневно, составляя план превращения этого гарнизона в новую Сингапурскую армию. Думали, как использовать южных пиратов и союзников в Проливе. Артиллерии на острове почти не оставалось, зато сохранялась производственная база и некоторое количество мастеров — так что возобновить литье пушек будет нетрудно.

В остальной же Армии Старого Владыки генерал провел радикальные преобразования. Появилась новая единица — бригады, которые теперь возглавляли бригадиры. Роты щитоносцев Стены влились в Дубовый полк. Всё это Ли Чжонму поделил на два полка, в каждом из которых теперь служили и стрелки, и копейщики. Боевой строй «пилы» признали самым эффективным. В Первом Дубовом было собрано шесть мушкетерских рот и три копейных; во втором — четыре мушкетерских и две копейных (этот полк в будущем планировалось расширить). Всего 2 200 бойцов. Дубовую бригаду возглавил, понятное дело, Хван Сан.

О Гванук тоже стал бригадиром. У него генерал, наоборот, развел гранатометчиков и щитоносцев в разные полки: 1 полк Звезды — четыре роты гренадеров; 2 полк — две роты щитовиков. И в его же бригаду вошел маленький полк Женихов с тремя егерскими ротами и грозным коротышкой-полковником Торо Минэ. Несмотря на три полка бригада у Гванука вышла маленькой — 1400 человек. Но была бригада и еще меньше.

Наконец (с появлением оловянного изобилия) пушек стало так много, что Собачий полк тоже разделили. 42 орудия с расчетами составили сухопутный полк, а еще 40 — полк морской. В принципе, и там, и тут, в основном, были одинаковые полевые пушки, хотя, в последние пару месяцев генерал Ли повелел для судов делать пушки покороче. Дело в том, что 12 пушек из этих сорока оставались на фрегате, а все остальные (28) разместили на баочуани «Бесконечный Путь». Их тоже ставили не на носу, а по бортам, причем, не только на верхней палубе, но и на второй, и на третьей! Для этого «Драгоценность» переоборудовали: делали в бортах специальные отверстия с крышками — пушечные порты, оборудовали орудийные площадки. Причем, ясно было, что баочуань способна нести гораздо больше пушек; по меньшей мере — 48. Гванук прикинул, что всем восьми гигантам потребуется почти четыреста пушек! С ума сойти! А ведь можно оснастить фучуани и мэнсоны — это до полутысячи орудий! Сколько же сил и средств на это может уйти? И как применить такую невероятную мощь?

Впрочем, до 500 пушек было еще очень далеко. Пока — сорок. И всего на двух кораблях. Кстати, Именно, «Бесконечный Путь» генерал сделал своим флагманом, и здесь же размещалась почти половина бригады Звезды. Отъявленные Головорезы.

А ведь появилась еще и четвертая бригада. Самая неожиданная — Шао. Это была морская пехота Золотого флота, которую тоже включили в состав Армии Старого Владыки. Три отряда примерно в тысячу человек — стрелки и копейщики (некоторые даже латные). Генерал Ли долго мучился, но все-таки заставил расформировать эти отряды и ввести полковую структуру. Так появились первый полк-шао и второй полк-шао. А поскольку шаоцзяней было трое, то их свели в единую бригаду и дали самим решить, кто из них станет бригадиром. Стал Хун Бао — тот самый евнух, с которым Гванук выпивал в первую встречу с Золотым флотом. Хун Бао уже имел опыт самостоятельного руководства морскими экспедициями (не такими крупными, как у Чжэн Хэ), так что бригадир из него должен получиться.

По итогу, самостоятельными полковниками остались только Чхве Сук Монгол и Гото Арита (хотя, последнему сиятельный намекал, чтобы готовился к расширению полка — надо только добраться до земель, богатых лошадьми).

Золотой Флот был настолько огромен, что оказался способен принять практически всей лошадей, имевшихся у Армии! Среди грузовозов было даже специализированное судно для перевозки более чем сотни лошадей. Каждая «Драгоценность» тоже без труда вмещала пару десятков животных (труд заключался лишь в том, чтобы поднять тех на борт). И кони были малой частью груза баочуани!

Погрузка шла более недели: сотни даней зерна, овощей, соленого мяса, рыбы и по-особому приготовленных специальных трав и ягод от цинги. Последние месяцы мастера Цитадели работали, как проклятые — Флот увозил в своих утробах огромное количество запасного оружия, боеприпасов. В ящиках разместили не менее трехсот дополнительных ружей, с сотню железных фальконетов. Запасы пороха были такими огромными, что их равномерно распределили по всем кораблям — иначе, случайный взрыв мог разнести в клочья даже баочуань. В грузовозы помещали целые штабеля оловянных, медных и бронзовых «чушек», железных поковок (а еще минские мастера научили сингапурцев лить чугун — и таких «кирпичей» тоже запасли изрядно).

Больше всего было, конечно, людей: к пяти тысячам моряков добавились более восьми тысяч солдат и почти тысяча мастеров и иных специалистов. Это было великое переселение! Хотя, Гванук помнил, как восемь лет назад на Цусиму выезжало 16 тысяч — но тогда ему не приходило в голову, насколько это сложно: перевезти через море такую толпу.

«Да, о чем я⁈ — сам над собой рассмеялся бригадир О. — До Цусимы можно меньше чем за день добраться! А нам, говорят, только в открытом море — без единого берега — предстоит целый месяц болтаться».

Это еще средне оптимистичные сроки. Некоторые моряки, с которыми Гванук успел посидеть в кабаках, бахвалились, что, при плохой погоде и ветрах, можно и два месяца проболтаться в пустом море.

«Но Золотой Флот и это выдержит!» — каждый раз гордо добавляли они.

…Погрузка Головорезов и Женихов шла уже третий час, а конца-краю видно не было. Грузились ведь со всем полковым… бригадным имуществом. Солдаты за последние пару лет изрядно им обросли, кто-то умудрился даже женами и детишками обзавестись. В фортах тем жить, конечно, не позволялось, но в окрестностях… Солдаты прикупали или строили для своих домики, содержали их на жалованье, проводили с семьями все отпуска. Кстати, как раз такие, прежде всего, и оставались в Сингапуре, переходя под команду Ли Сунмона. Но не все. И некоторые так прикипели к бабам, что подавали просьбы взять их с собой. В некоторых случаях генерал Ли давал разрешение.

Гванук по этому поводу сиятельного тревожить не стал. Прошлым вечером он попрощался со своей Ратуфой, кинув на стол увесистый кошель с минскими монетами. И нарвался просто на безобразную сцену…

«Я… молю тебя: возьми меня. Возьми меня с собой! — вдруг разревелась служанка. — Разве я не делала всё, как ты любишь? Я же… чую. Я знаю, что хочет мужчина — я всё это делала для тебя. Была зверем — только бы тебе было хорошо.