Читать книгу - "Выплата - Яна Каляева"

у психопатов разброс такой же, как у обычных людей, однако многие из них не способны адаптироваться к нормальной жизни в обществе, потому гибнут или оказываются в тюрьмах с серьезным сроком в раннем возрасте. А вот те из этих гадов, кому повезло оказаться еще и умненьким, часто успешно строят карьеру и занимают высокие посты. Еще бы: они нихрена не боятся, никого не жалеют, хладнокровно просчитывают риски. И они совсем не обязательно все поголовно преступники — у них, как правило, даже нет потребности быть жестокими. Но ради своих интересов пойдут по головам, законными методами или незаконными — это уж как им будет выгоднее.

Например, в нашем Штабе все такие славные, позитивные, свои в доску ребята; на самом деле, уверен, там психопат на психопате сидит и психопатом погоняет — как обычно в высокоуровневых структурах. И само по себе это не так уж ужасно. Психопату не обязательно жрать младенцев на завтрак, он просто идет к своей цели — высокому социальному статусу. Если этот статус ему обеспечит, например, эффективная борьба с преступностью, он будет безжалостно бороться с ней всей энергией своего свободного от эмоций мозга. Но вот если он видит свое восхождение к вершинам в чем-то другом… тут да, возможно многое. Впрочем, что-то я увлекся рассуждениями на общие темы. Сейчас у нас проблема с совершенно конкретным психопатом.

— Если Селиванов — психопат, то это хорошо укладывается в картинку, — говорит Мария. — Обычный человек тоже может подставить подчиненного ради своей карьеры, но часто этому предшествует конфликт, острая личная неприязнь. Нормальному человеку необходимо объяснить себе, что тот, кого он предает, сволочь и виноват сам. Психопатам этого не требуется. Они способны ровно и доброжелательно общаться с тем, кому роют яму.

* * *

— Знаешь этого человека?

Протягиваю Даше телефон с развернутой фотографией.

— Да. Это Корвин. Крутой игрок, олдовый. С Даром к игре, говорят… А чего это он в форме? Он что, в полиции служит?

Ишь, Корвин… Вроде бы какой-то принц из древнего фэнтези.

— Да, в полиции. А ты не знала?

— Ну, мы не так уж близко знакомы. Многие ролевики про работу и прочее особо не распространяются, у нас это нормально.

Я попросил Дашу выступить в качестве эксперта по ролевому движению и по такому случаю пригласил на обед в кафе. Видно, что девушке приятно, что наконец-то ей поручили что-то более увлекательное, чем телефонные звонки и оформление самых простых документов.

— Расскажи вообще, как у вас все это устроено. Вы шьете специальные костюмы, собираетесь в лесу, фехтуете, изображаете всяких эльфов и орков?

Даша отчего-то обижается:

— Сань, если будешь стебаться, я вообще ничего не расскажу!

— Извини. Я не знал, что сказал что-то обидное…

— Это вообще-то была пассивная агрессия, Саня. Ну да ладно, проехали для первого раза. Понимаешь, ролевая тусовка большая и старая. Первые игры еще чуть ли не в конце СССР проводились. Поэтому ролевиков много разных, у всех свои интересы. Да, есть фрики, которые тридцать лет играют где-то в лесах в одних и тех же эльфов, чуть ли не в тех самых плащах из занавески. И пусть бы себе — каждый дрочит, как он хочет. Но иногда фотки или видео с ними вирусятся, и тогда становится стыдно где-то сказать, что ты сама ролевичка. Все такие сразу: ты из этих придурков, да? Поэтому многие на работе и в других компаниях особо про ролевые игры не распространяются.

Едва не брякаю что-то вроде «понятное дело, стыдно взрослым людям такой фигней маяться», но успеваю заткнуть себя. Даше и так непросто откровенничать с непосвященным. Спрашиваю максимально нейтральным тоном:

— Ну вот конкретно ты чем занимаешься?

— Я больше по кабинеткам… кабинетным играм. На полигонные раньше выезжала, потом надоело. Громоздко это все: палатки, спальники, антураж еще всякий… И костюмы дофига стоят. Мне теперь другие игры нравятся, которые проходят в помещении за несколько часов, часто в обычной одежде, без особенных заморочек. Сначала я только играла, потом понемногу сама стала такие игры разрабатывать и проводить.

— А что это тебе дает?

Даша пару секунд смотрит на меня с сомнением, словно взвешивая, достоин ли я ее искренности, потом застенчиво улыбается и говорит:

— Эмоции. Творческое, как бы это пафосно ни звучало, самовыражение. Ну и общение, конечно. Я на играх кучу друзей нашла, с парнем своим там познакомилась. Бывают всякие конвенты, чаты, просто сборы. Много прикольных людей. Срачей, конечно, тоже хватает, скандальчиков всяких, как везде. Правда, не все активно тусуются, некоторым в основном сами игры интересны. Играют, говорят «всем спасибо» и уходят восвояси. Я вот подумала сейчас — Корвин из таких как раз. Не помню, чтобы он после игр с кем-то зависал.

Даша так увлекается, что не замечает, как официантка приносит наши комплексные обеды.

— Что это значит вообще — одаренный игрок? Типа актерского таланта?

— Да нет, мы же не актеры. Кажется, будто делаем то же, но суть совершенно разная. Актеру надо изобразить что-то так, чтобы зритель поверил, а игроку — поверить самому, для себя. Да, когда сам круто вроливаешься… в роль входишь… тогда и окружающие втягиваются, ты создаешь вокруг себя движуху всякую, и все такие потом — молодец, классно сыграл, у меня с тобой крутой сюжет получился! Но в первую очередь это делается для себя, чтобы самому что-то такое ощутить, кем-то на время стать, получить необычный опыт.

Это все, конечно, дивно и прелестно, но что это нам дает?

— Кем-то на время стать… А кем, например?

— В том-то все и дело, что играть можно во что угодно. Хоть в муми-троллей, хоть в драму, хоть в треш-хоррор.

Хм… А что если подловить момент, когда Селиванов будет исполнять роль какого-нибудь инфернального злодея, заснять это и потом угрожать завирусить ролик? Мол, важная полицейская шишка признается в адских вещах… Нет, ерунда какая-то. Глупый план, конечно, детский совсем.

С другой стороны, а какие еще есть варианты? Раз Мария не смогла ничего накопать, то я не знаю, кто