Читать книгу - "Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра - Джаспер Ффорде"

Купая сына, я позвонила Обри и постаралась убедить его плюнуть на дезертиров. Велела продолжать тренировки и пообещала доставить ему новых игроков. У меня не имелось на этот счет никаких идей, но капитана я в данное обстоятельство посвящать не стала. Просто заверила, что все на мази.

— Ладно, мне пора, — сказала я ему наконец. — Надо вымыть Пятнице голову, а одной рукой этого никак не сделать.

Вечером, когда я читала Пятнице «Пиноккио», на шкафу в моей комнате материализовался здоровенный полосатый котище. Возник он не сразу: сначала обозначился кончик хвоста, а под конец появилась широкая улыбка. На заре своей карьеры в «Алисе в Стране чудес» он звался Чеширским Котом, но, поскольку границы графства перенесли, теперь он именовался Единственным и полномочным представителем уоррингтонских котов, однако выговорить сей титул удавалось не всякому, и поэтому в основном его называли менее официально — Бывшим Чеширским Котом или просто Котом. На самом деле его звали Арчибальд, но так обращаться к нему дозволялось только его маме в моменты их редких встреч.

Он очень тесно сотрудничал с беллетрицией, где заведовал Великой библиотекой — разветвленным и почти бесконечным хранилищем всех когда-либо написанных книг. Он служил обербиблиотекарем и знал все обо всех книгах, находившихся на его попечении: читают их в данный момент или нет, и если да, то кто, — все, кроме того, персонажем какой из них являлся Хоули Ган. Пятница захихикал и вытянул в ту сторону пальчик, когда Кот завершил появление и воззрился на нас с застывшей на мордочке улыбкой, с интересом прислушиваясь к чтению.

— Привет! — поздоровался он, как только я закончила, поцеловала Пятницу и погасила ночник. — У меня есть для тебя кое-какая информация.

— О чем?

— О Хоули Гане.

Я снесла Кота вниз, где он устроился на микроволновке, пока я заваривала чай.

— И что ты выяснил?

— Я выяснил, что жрец — это не тот, кто все время жрет, а такой древний священник.

— Я имела в виду Гана.

— А. Ну да. Я провел тщательнейшее расследование, и такого персонажа нет ни в Великой библиотеке, ни в Кладезе Погибших Сюжетов. Откуда бы он ни взялся, он не из опубликованной прозы, поэзии, анекдота, документалистики или книги по рукоделию.

— Сомневаюсь, что ты явился сюда исключительно с целью поведать мне о своем фиаско, Чеш, — сказала я. — А хорошие новости есть?

Кот сверкнул глазами и дернул усами.

— Книжки, выпущенные за счет автора! — торжествующе объявил он.

Это было озарение. Мне и в голову не приходило, что Хоули Ган мог происходить оттуда. Царство самиздата представляло собой причудливую смесь из краеведческих трудов, поэтических сборников, графоманской нетленки — и редких истинных жемчужин. Дождись они официальной публикации, их бы приняли в Великую библиотеку с распростертыми объятиями. Но такого не случалось.

— Ты уверен?

Кот протянул мне каталожную карточку.

— Я понимаю, как это важно для тебя, и потому позволил себе некоторую вольность.

Я прочла карточку вслух:

— «Застарелая похоть». Издана в тысяча девятьсот тридцать первом году. Ограниченный тираж в сто экземпляров. Автор — Дафна Фаркитт.

Я уставилась на Кота. Дафна Фаркитт! Создатель почти пятисот любовных романов и звезда этого жанра!

— Прежде чем прославиться своими поистине ужасными книгами, она издавала эти поистине ужасные книги за свой счет, — сообщил Кот. — Хоули выступает в них как жаждущий самоутверждения мелкий политикан. Он не главный персонаж. Упоминается от силы пару раз и даже описания не имеет.

— Ты можешь доставить меня в хранилище самиздата? — спросила я.

— Такого хранилища нет, — пожал плечами Кот. — У нас имеются данные о количестве экземпляров и краткие обзоры, собранные по крупицам из объявлений издателей, печатающих авторов за их счет, а также из «Ежемесячника графомана». А больше почти ничего и нет. Впрочем, нам всего-то и надо найти один экземпляр — и дело в шляпе.

Он снова улыбнулся, но я помрачнела.

— Все не так просто, Кот. Взгляни-ка вот на это.

Я показала ему последний выпуск «ЖАБа». Кот старательно нацепил очки и прочел: «Вакханалия сожжения датских книг достигла нового витка: уничтожению обречены романы родившейся в Копенгагене Фаркитт».

— Не понимаю, — сказал Кот, протягивая жадную лапу к рекламе кошачьего корма, — зачем сжигать все ее книги?

— Видимо, — ответила я, — ему не под силу отыскать все экземпляры «Застарелой похоти», и с отчаяния он развязал антидатскую кампанию в качестве прикрытия. Если ему повезет, эти идиоты, жгущие датские книги, все сделают за него. Какая же я дура, что сразу не догадалась! Вот скажи, где бы ты спрятал иголку?

Повисла длинная пауза.

— Сдаюсь, — признал свое поражение Кот. — И где бы ты спрятала иголку?

— В стогу сена.

Я задумчиво уставилась в окно. «Застарелая похоть». Я не знала, сколько экземпляров из сотенного тиража уцелело. Но поскольку книги Фаркитт до сих пор подлежали сожжению, хоть один-то наверняка остался. Неопубликованный роман Фаркитт являлся ключом к свержению Гана. Такой шанс нельзя упускать.

— А почему ты стала бы прятать иголку в стоге сена? — спросил Кот, молча обдумывавший мой ответ в течение нескольких минут.

— По аналогии, — объяснила я. — Гану нужно уничтожить все экземпляры романа, но он не хочет возбуждать лишние подозрения и поэтому нападает на стог сена — датчан, а не на иголку — Фаркитт. Понял?

— Понял.

— Хорошо.

— Ладно, тогда я пойду, — заявил Кот и исчез.

Это меня не слишком удивило, поскольку Кот обычно таким вот манером и удалялся. Я разлила чай по чашкам, добавила молока и поставила чашки на поднос. Я как раз размышляла, где искать экземпляр «Застарелой похоти», а также, с большей озабоченностью, не позвонить ли еще раз Джулии и не уточнить, долго ли ее муж «мерцал, как лампочка», когда снова возник Кот, осторожно балансируя на кенвудовском миксере.

— Кстати, — сказал он, — Грифон просил передать, что через две недели будет вынесен приговор по делу о твоем вторжении в повествование. Хочешь поприсутствовать?

Речь шла о тех временах, когда я изменила финал «Джен Эйр». Меня признали виновной, но неповоротливая судебная система Книгомирья бесконечно затягивала вынесение определения по делу.

— Нет, — помолчав, сказала я. — Пусть сам заглянет и сообщит, что они там решили.

— Я ему передам. Ладно, пока, — сказал Кот и исчез, на сей раз окончательно.

Я зацепила ногой дверь в мастерскую Майкрофта и придержала ее для Пиквик, затем захлопнула ее перед носом у Алана и поставила поднос на верстак. Майкрофт и Полли внимательно рассматривали маленький кусок бронзы странной формы.