Читать книгу - "Проект "Сколково. Хронотуризм". Хроношахид - Тимур Алиев"

Хасан сделал зверское лицо и потянулся к лежащему на столе ножу. Повар боком просочился между стеной и столом и рысью рванул к двери за пологом. Но не добежал, налетел на бочку, едва не уронил ее, ринулся обратно и пропал наконец за второй дверью.

– И тебе спасибо. – Кирилл приложил ладонь к груди и поклонился астрологу, тот ответил церемонным поклоном.

Кирилл спрыгнул со стола и кинулся к вожделенным полкам. Схватил один мешочек, развязал его, посмотрел, что внутри, отложил и потянулся к глиняной, размером с солонку, банке.

– Думаешь, тебе это пригодится? – вкрадчиво поинтересовался подошедший Хасан.

– Я не думаю, я знаю, – пробормотал Кирилл, дорвавшись до запасов специй и пряностей. – Вообще-то я их на базаре купить собирался, но не успел. Вернее, мне не дали…

В оправданиях не было нужды. Астролог притащил рюкзак, отдал его Кириллу, а сам бросился к двери и остановился около нее, перекрывая вход.

– Давай! – крикнул он оттуда. – Только быстро! Иначе ворота закроют и мы не успеем выйти…

Астролог осекся, но Кирилл его не слышал. «Какие ворота, опять ворота, при чем тут они?» Мечта сбывалась на глазах, емкости с пряностями летели в рюкзак, из его недр пахло, как из лавки знахаря и сказочной колдуньи. Кирилл сначала открывал банки, развязывал и наскоро заматывал жгутом мешки, но скоро понял, что не успеет. Поэтому сметал с полок все подряд, до чего мог дотянуться: «Это вместо золотого блюда, это вместо фиалочниц, это за кресло с кожаным сиденьем, это – за подносы с позолотой и без». Рюкзак закрывался пока без усилий, ряды емкостей на полках значительно поредели. Хасан помалкивал у дверей, Кирилл видел его напряженное, покрытое капельками пота лицо и черные глаза, смотревшие, казалось, сквозь стену.

– Все. – Кирилл поднял рюкзак и взвесил его в руке.

Сколько здесь, интересно? Больше или меньше пятнадцати кило? Одна посуда килограмма на три потянет, если не больше. Пересыпать бы все по пакетикам, жаль, прихватить с собой не догадался…

Где-то в недрах дворца или за его стенами грохнуло что-то, звон взрывной волной покатился по коридорам и залам. Тренькнула посуда на столах, удар повторился, за ним еще один и еще. Эхо не успело ослабнуть или улечься, а его уже заглушили крики и грохот. Кирилл вцепился в лямки рюкзака и уставился на Хасана. Тот завертел головой по сторонам, чалма съехала на ухо, астролог сорвал ее с головы и отшвырнул прочь.

– Что это? – крикнул Кирилл, ему в голову только что пришла мысль о сигнале ко второму ужину, или раннему завтраку: часы показывали половину второго ночи.

Хасан не ответил, он припал ухом к двери и резко выкинул в сторону Кирилла руку с растопыренными пальцами: не ори, я ничего не слышу.

– Хорошо, хорошо. – Кирилл на цыпочках подобрался к двери и прислушался.

Странные звуки – вроде кричит кто-то, но что именно – не разобрать. Вернее, не кричит – воет и плачет одновременно, словно вся дворцовая челядь дружно выбежала повыть на молодую луну. Хасан покосился на Кирилла, оскалил белоснежные зубы и мотнул собранными в хвост на затылке черными волосами.

– Что там? – спросил Кирилл, но астролог не ответил.

Грохот и вой усилились, в какофонии звуков Кирилл уже различал обрывки слов, но связать их воедино так и не смог. Вернее, он никак не мог разобрать одно слово, которое повторялось на все лады. По коридору за дверью пробежал кто-то, тоже с воплями, и среди несвязных выкриков Кирилл разобрал одно: «Умер».

– Кто умер? – уставился он на Хасана, но тот только дернул углом рта и прорычал сквозь зубы:

– Откуда мне знать кто? Я отсюда не вижу… – Он приоткрыл дверь и тут же захлопнул ее, навалился всем телом на створку.

Грохот и вой приближались, Кирилл слышал, как по коридору бежит толпа. Наоравшиеся придворные всем стадом несутся сюда, а чтобы угадать их намерения, не надо быть пророком. Кирилл различал в общем гаме и воплях отдельные фразы, особенно одну, ее повторяли чаще остальных: «Отравлен».

– Кто отравлен? – Кирилл пялился то на астролога, то на дверь за его спиной.

Она слишком тонкая, а толпа слишком велика, и в ней наверняка есть вооруженные люди. Поэтому в кухню они вломятся без труда. В кухню. Отравлен. Еда. «Неужели?.. Так не бывает! Но майонез здесь точно ни при чем, даже прокисший, от этого еще никто не умирал…» Доказывать что-либо или оправдываться бесполезно, да и времени нет.

– Хасан, а ты и правда хороший астролог, твой гороскоп не соврал! – признался Кирилл.

В то же мгновение за спиной грохнуло, бочка не выдержала удара и покатилась по полу. Хасан дернулся вперед, но вернулся к двери, чтобы тут же шарахнуться назад. Створка вздрогнула от удара, Кирилл в обнимку с рюкзаком попятился на середину кухни.

– Именем халифа! – орали за дверью, голос был знаком, с его обладателем Кириллу уже доводилось сталкиваться.

Хасан с усмешкой взглянул на растерявшегося иностранца и бросился к ближайшей печи. Кирилл кинулся за ним, обернулся, посмотрел на дверь. Створку уже раскололи чем-то острым и тяжелым, внутрь летели щепки и осколки металла. В образовавшейся дыре Кирилл заметил багровое лицо Ибрахима, его сведенные к переносице темные зрачки. Хасан как-то очень медленно повернул голову, посмотрел на дверь, присел на корточки, вытянул руки вперед и исчез в жерле неработающей печи.

– Ты куда? – заорал ему вслед Кирилл. – Стой! Вернись сейчас же! А я? – Он завертел головой по сторонам.

Грохот и проклятья раздавались за дверью, от работающих печей несло жаром, жерло холодной печи чернело, как вход в ад. Обитая железом створка сорвалась с петель, пролетела через кухню и свалилась под ноги прорвавшей баррикаду охране. У второй двери образовалась давка, толпа во главе с палачом, не соблюдая субординации, рвалась в кухню, Кирилл попятился, швырнул рюкзак в покрытый сажей зев печи и ринулся следом за ним. Его схватили за щиколотки, потянули назад, Кирилл лягнул кого-то, захват ослаб. Вытянув руки и толкая рюкзак перед собой, Кирилл пополз по узкой норе в непроглядной тьме, сам не понимая, вверх она ведет или вниз.

Но это сейчас было неважно, главное – убраться подальше от криков, металлического звона и грохота над головой. Первые несколько минут Кирилл чувствовал себя мышью, запечатанной в консервной банке, каждый удар по своду печи отзывался болью в висках и затылке. Но инстинкт самосохранения взял свое, и вскоре Кирилл был уже далеко. Крики и грохот остались позади, тишина обступила его, и Кирилл слышал теперь только треск рвущейся в плечах одежды и звук собственного дыхания. Он закрыл глаза и пожалел, что не догадался накинуть на голову капюшон, – со стен и потолка норы сыпалась глиняная крошка, перемешанная с сажей. Залежи ее оказались так велики, что Кирилл чувствовал, как макушкой и плечами сдирает вековую «накипь». Чихая и отплевываясь, он полз дальше, отталкивался коленками и локтями, толкая перед собой рюкзак. Впереди показался просвет, и именно через него Кирилл увидел дальние отблески пламени. Он чихнул и остановился, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи. Криков не слышно, топота и звуков ударов тоже, что обнадеживает. Знать бы еще, куда его привела эта кишка… Кирилл толкнул рюкзак перед собой, тот послушно перекатился по полу норы и исчез из виду. Кирилл услышал мягкий шлепок, пополз, извиваясь, на звук, и скоро почувствовал, как руки повисли над пустотой.