Читать книгу - "Обезьяны - Уилл Селф"

— «Ххууу»? Все в порядке, джентльсамцы? — спросил официант в белом фартуке, белой сорочке с яркими красными пуговицами и с зачесанной вперед и выкрашенной в рыжий цвет шерстью на голове. Уотли и Прыгун смерили его взглядами, полными нескрываемого презрения.

— В целом все путем, — показал Уотли, — однако, по-моему, я заказывал чесночный хлеб «уч-уч-хууууу»?

— Он немедленно будет у вас на столе, сэр.

Официант ускакал на кухню, по пути наскочив на коллегу; опытные шимпанзе исполнили нечто вроде акробатического трюка, который окружающим представился как скоростное мельтешение чего-то черного и волосатого, и продолжили ползти своей дорогой, ничего не уронив и не расплескав. Уотли рыкнул, опустил глаза к салату и обнаружил, что тот успели приправить блестящей папкой, в каких носят официальные отчеты и другие бумаги подобного рода.

— И что это у нас такое, Прыгун «хуууу»? — Уотли рассмотрел папку повнимательнее, затем схватил ее и принялся чесать себе темя острым пластиковым углом.

— Будьте так добры, прочитайте, что там внутри, — отзначил Прыгун. — Я уверен, вы найдете содержимое весьма интересным и донельзя конкретным.

В кабинете Джейн Боуэн раздался звонок. Старшая по отделению сняла трубку, ухал Джордж Левинсон:

— «ХууууГрааа» доктор Боуэн, как вы сегодня «хуууу»? — Даже с такого расстояния Джейн определила, что у Левинсона тяжелейшее похмелье. Спортивные очки от солнца едва держатся на высоком носу, длинные коричневые бакенбарды чем-то перепачканы, видимо еще не отмытыми последствиями вчерашнего буйства.

— «ХууууГраааа» неплохо, неплохо, спасибо, мистер Левинсон.

— Как вам выставка «хуууу»?

— Ничего, ничего… хотя, призначусь, просмотры такого рода — не мое.

— Я бы «уч-уч» показал, что мероприятие прошло довольно нетипично. Полагаю, вы застали пару-другую из развязавшихся потасовок «хуууу»?

— Видела, как начиналась одна из них. Причетверенькали ли в конце концов дерущиеся к единому мнению?

— «Уч-уч» боюсь, не совсем. Покажите мне, Саймон видел сегодняшние газеты «хуууу»? — Левинсон нервно затеребил шерсть на бакенбардах, будто у него на подбородке рос сам художник и он решил его почистить.

— Полагаю, он их как раз изучает. Кстати, утро у нас прошло весьма успешно. Мы убедили его покинуть палату и провели необходимые обследования…

— И «хуууу»?

— «Хуууугрррннн».

— Доктор Боуэн «хууууу»?

— «Хуууугрррннн» боюсь, мистер Левинсон, я не вправе сейчас показывать вам об их результатах, — надеюсь, вы меня поймете.

Боуэн надеялась, что Левинсон отступит, точно зная, что надежды тщетны. Некоторое время галерист разглядывал ее сквозь солнцезащитные очки. Но Джейн, даже не видя его глаз, знала, что в данный момент они представляют собой паутину красных набухших сосудов.

В конце концов он поднял лапы:

— Дело в том, что…

— Я внимательно слежу за вашими жестами, — оборвала его Боуэн.

— Дело в том, что, как вы знаете, экс-первая самка Саймона не намерена сколько-нибудь эффективно его защищать, да и вообще принимать участие в его судьбе…

— «Уч-уч» а вот вы, наоборот, намерены «хуууу»?

— Я же его союзник… Я жестикулировал с его адвокатом. Если вы собираетесь… как показывается, госпитализировать Саймона перманентно, то мы имеем право выступить от его имени, так как назначены его душеприказчиками и можем его представлять…

— Вы намерены возражать против длительной госпитализации «хуууу»?

— «Хуууу» не знаю, доктор Боуэн. Поймите, я вовсе не хочу спорить с вами, вы лучше меня понимаете, что нужно делать с Саймоном, я считаю вас самым мудрым, самым милостивым, самым восхитительно проницательным психиатром. На вашу лучезарную задницу я готов смотреть часами… Особенно теперь, когда к вам присоединился именитейший из врачей, сам доктор Буснер… Я не сомневаюсь, пока Саймон в ваших лапах, с ним все будет хорошо, но вот что я хотел бы понять — он представляет для кого-нибудь опасность? В смысле, для себя или для окружающих «хуууу»? Полагаете ли вы, что дальнейшее заточение в больнице благотворно скажется на его здоровье «хуууу»?… — Левинсон прервался, запустил палец под очки. Через миг палец появился обратно, к нему прилипла песчинка — или какая-то другая дрянь, Боуэн не успела разобрать, какая именно, так как Левинсон тут же отправил ее в рот.

Боуэн задумалась. Галерист прав — сейчас самое время принять решение по поводу Дайкса. Его состояние день ото дня становилось не менее, а более аномальным, тем более аномальным, чем глубже они вникали в него, и теперь, когда они получили неопровержимые доказательства наличия у него в мозгу органических повреждений, хуже того, дефектов, кто посмеет отрицать, что Саймон болен, хотя, быть может, не только психически.

— «Грррннн» что же, мистер Левинсон. Призначусь, положение затруднительное — мы не знаем, что делать с Саймоном. Думаю, в ближайшее время мы созовем консилиум…

— Что вы хотите показать «хуууу»?

— Что вам и адвокату мистера Дайкса было бы очень неплохо в самом деле оформить официальную доверенность и получить законное право представлять его интересы. Потому что, если Саймон не согласится на лечение, которое мы ему пропишем, по доброй воле, то встанет, вероятно, вопрос о том, чтобы его заставили пройти назначенный курс вы.

— Знаете, может, у меня что-то с экраном, но ваши знаки выглядят весьма мрачно «уч-уч».

— «Хууууу»… ладно, это ведь все равно не повлияет на исход дела… покажу вам так: мне кажется, шансы Саймона Дайкса на выздоровление, чем бы он гам ни болел, невелики.

Закончив ухать с Левинсоном, Джейн снова подняла трубку. Она ухнула сначала Уотли, потом Прыгуну на мобильный Буснера, затем в отдел ухода за психическими больными и, наконец, из вежливости, Саре, сообщив ей, что в ближайшее время будет принято решение о дальнейшей судьбе Саймона. А после д-р Боуэн откинулась на спинку кресла, положила задние лапы на стол и со знанием дела плотно занялась всеми органами своего тела, до которых могла достать языком.

Часа два спустя оповещенные Боуэн шимпанзе собрались в кабинете Уотли. Норрис, уполномоченный из отдела ухода, взобрался по внешней стене здания, перепрыгивая с балкона на балкон, и ввалился к консультанту через окно. Зак Буснер пушечным ядром пролетел по длиннющему коридору с другого конца психиатрического отделения, на ходу раздавая оплеухи подвернувшимся под лапы обезьянам. Явились, завершив свою заговорщицкую трапезу, и Уотли с Прыгуном, разумеется в разное время. Уотли возник из воздуха на манер чеширского кота, но в обратном порядке — первым знаком его присутствия бь1ли челюсти, неожиданно начинавшие жевать ваши локти, а уж потом появлялось все остальное. Прыгун задержался и вошел с демонстративно деловым видом, в срочном порядке устраняя из шерсти свидетельства недавнего спаривания.