Читать книгу - "Перворожденный - Стивен Бакстер"

— Элли, ты физик, — говорила она. — Помоги мне кое-что понять. Что такое «Мир»? Как может существовать другая Вселенная? Где моя мать, в конце концов?

— Как ты хочешь, чтобы я тебе ответила: коротко или длинно?

— Давай и так, и так.

— Короткий ответ будет таким: я не знаю. И никто не знает. А длинный ответ тебя тоже вряд ли удовлетворит: наша физика еще не продвинулась настолько далеко, чтобы дать нам что-нибудь более вразумительное, чем простые догадки, может быть — аналогии, которые помогли бы нам глубже проникнуть в природу Перворожденных. Ты что-нибудь знаешь о квантовой гравитации?

— Меньше, чем ты думаешь. Попробуй объяснить с помощью аналогий.

— Хорошо. Смотри… Допустим, мы забросили твою мать в черную дыру, достаточно большую. Что с ней случится?

Майра подумала и ответила:

— Она исчезнет для нас навеки.

— Хорошо. Но тут возникают две проблемы. Первая: ты говоришь, что твоя мать, — или, правильнее сказать, та информация, которая составляет сущность твоей матери, — в нашей Вселенной исчезнет. — («Правильнее сказать» — в этих словах заключалась вся Элли.) — Однако это нарушает базовый закон квантовой механики, который гласит, что информация сохраняется всегда. В противном случае видимая неразрывность прошлого, настоящего и будущего будет потеряна. Если говорить более точно, то волновое уравнение Шредингера в таких условиях перестанет работать.

— О! Так какой же вывод?

— Черные дыры испаряются. Квантовые эффекты на ядерных уровнях заставляют дыру испускать потоки частиц, которые шаг за шагом уменьшают ее массу-энергию. И та информация, которая когда-то представляла собой Байсезу, тоже может таким путем просочиться назад. Вселенная будет сохранена, ура! То есть ты понимаешь, что я говорю очень обобщенно. Если представится такая возможность, спроси Фалеса о принципах голографии.

— Но ты говорила, что здесь есть две проблемы.

— Да. Допустим, мы получим обратно информацию Байсезы. Но что при этом случится с самой Байсезой, то есть с ее точки зрения? Ядерные уровни — это не какие-нибудь кирпичные стены в пространстве. Поэтому, с ее точки зрения, информация, которая ее определяет, не была задержана на ядерном уровне, чтобы потом вытечь обратно из дыры. Эта информация отправилась с ней вместе во внутренность дыры.

— Хорошо, — медленно произнесла Майра. — Все сказанное надо понимать так, что у нас появилось теперь две копии информации моей матери, одна внутри дыры, другая вытечет из нее наружу.

— Нет. Такого быть не может, потому что другой базовый закон сформулирован как теорема клона. Он гласит: квантовую информацию копировать нельзя.

Майра начала терять нить рассуждений.

— Так какой же вывод следует из всего этого?

— Нелокальность, или, по-другому, внепространственность. В повседневной жизни положение в пространстве является аксиомой. Я здесь, ты там, и мы не можем быть одновременно в двух местах. Но загадка черной дыры заключается как раз в том, что бит информации может быть в двух местах одновременно. Звучит парадоксально, но многие особенности квантовой вселенной обладают именно такими свойствами, а что касается квантовой гравитации, то здесь дело обстоит еще хуже.

— Причем два места, — продолжала она, — в которых находится информация, отделены друг от друга разными «горизонтами», подобными горизонтам событий в теории относительности, и они могут находиться друг от друга очень далеко, на расстоянии световых лет. Вселенная полна разными «горизонтами». Чтобы перескочить с одного на другой, не надо черных дыр.

— И ты считаешь, что «Мир»…

— Мы считаем, что Перворожденные способны манипулировать горизонтами и нелокальностью информации с целью создания своих младенческих Вселенных и переброски между ними разных грузов, в том числе и твоей матери. Так называемая нуль-транспортировка. Как они это делают, мы не знаем. И точно так же мы не знаем, на что еще они способны. Мы даже не можем очертить границы их способностей. — Элли сделала паузу. — Я ответила на твой вопрос?

— Не знаю. Не уверена. Мне кажется, что я должна все это обдумать.

— Даже обдумывание таких вопросов революционизирует физику.

— Пожалуй, в этом есть какое-то утешение.