Читать книгу - "Мародеры - Влад Лей"

— «Анна, вы совершили непростительную ошибку для врача. Вам нет больше места в медицине. Но так как у вас за годы интернатуры и работы нет ни одного нарекания — я дам вам шанс. Вы можете работать и дальше, но в роли медсестры. Все ваши действия будут контролироваться врачом. Не думаю, что вы на это пойдете, но из профессиональной солидарности все же предложу», — вот что мне сказал этот урод, главврач. А мне было все равно, я должна была узнать правду.

Я обнял ее за плечи и Аня не отстранилась, но и никакой иной реакции тоже не проявила. Впрочем, нет. Она, кажется, сочла, что слишком много и так наболтала, начала замыкаться в себе.

— А дальше?

— А дальше, Женечка, я выяснила, что наркотики воровал племянник главврача, дядя его покрывал, имея нехилую долю с продажи. И много еще чего там было. Племянничек еще и плотно сидел на этой дряни, на чем, собственно, и спалился. При этом, пойманный за руку при свидетеле, он клялся и божился, что напишет чистосердечное признание, все это под запись на телефон и камеру внутри машины. Вот только когда я пришла с заявлением в милицию-полицию, то он на первом же вопросе сделал большие глаза и сказал, что я все выдумала. Водила скорой, который вместе со мной его и поймал, внезапно заявил, что ничего не видел. На моем телефоне, который я сдала полицейскому, запись оказалась повреждена, а в скорой не работала камера, причем за неделю до этого случая. Хотя я поклясться могу, что она снимала, когда мы этого козла поймали. В итоге его отпустили за отсутствием состава преступления. А я…а я не стала дожидаться, что меня уволят или «случайно» произойдет какая-нибудь беда, и ушла сама. Сменила фамилию, сдала экстернат на фельдшерскую профессию и уехала подальше, к морю. Сюда. Вот так-то.

— Да уж, ситуация. И что, что дальше то? Ты так и оставила это дело? — спросил я.

— Э не-е-ет, — помотала головой Аня. — Хватит разговоров! Дальше ты будешь лежать и не дергаться. Хватит с тебя приключений на сегодня. У тебя пульс уже за сто сорок и оксигенация упала до девяноста процентов.

Она укрыла меня. Я посмотрел в ее глаза и очень нежно, настолько, насколько это только возможно, сказал:

— Ань, я благодарен за доверие, за то, что ты мне рассказала…

— Ты первый, кто всю историю услышал, — вздохнула она, — и знаешь…спасибо, что выслушал. Мне даже легче стало немного…

— Такое в себе носить нельзя.

— Нельзя, — согласилась она, — но и лишь бы кому тоже не расскажешь…

— Ну я не «лишь бы кто», — хмыкнул я, — к тому же, как понимаю, еще и должен тебе.

— За что? — не поняла Аня.

— Ну как же? Ты ведь мне жизнь спасла! А касательно того, что ты рассказала — ты ни в чем не виновата. И пострадала ни за что…

— Знаю…только доказать это не смогла.

— Жизнь докажет. Вон, видишь, как повернулось все? Не случись тогда это с тобой, тебя бы тут не было. А если так, то и меня бы уже не было. Подох бы еще вчера…

— Ну, может, нашел бы другую медсестричку, — улыбнулась Аня.

— Но точно не такую, как ты… И вообще, не только я теперь тебе должен, — и увидев непонимание у нее на лице, я пояснил: — Ты же Волохаю жизнь спасла тоже. Так что ты в нужное время и в нужном месте.

— Есть такое, — кивнула Аня, — хотя, конечно, могла бы того урода и не убивать.

— Да, могла, но с моей точки зрения ты поступила абсолютно верно. Я вообще не понимаю, какого черта вы его сразу не пришибли? Вернее какого черта его не пришиб Вова еще там, в деревне?

— Не знаю. Может, просто не смог. А может, ему не до того было. В конце концов, он ведь тебя спасал…

— Прибить этого урода — дело секунд.

— Для тебя. Ты можешь, хочешь, и у тебя вообще, как мне кажется, слетел внутренний предохранитель. Или его просто от природы никогда и не было, не знаю, — вздохнула Аня. — А Вова спокойный. Ему явно не нравится убивать. Он может и будет стрелять в людей, но только для самозащиты или чтобы спасти своих. В целом его поведение куда более нормально. А вот ты… Признаюсь честно, Жень, ты в последнее время меня очень беспокоишь.

— Чем? — удивился я.

— Да многим…жесткостью, безрассудством… Ты рискуешь там, где этого можно избежать. Да вот хотя бы твой последний финт взять…зачем ты вообще подошел к этому уроду?

— Вот не начинай, а? Откуда я знал, что это наркоман? — поморщился я. — Лежит человек весь в крови и стонет… Что еще я должен был подумать?

— Ну, например, глянуть на сидение машины. Если там крови нет…

— Ты-то откуда знаешь про сидение?

— Так Вова все рассказал и машину перегнал. Она чистая.

— Может, его снаружи ранили, — буркнул я. — Ань, не перебарщивай! Не мог я знать, что так выйдет. Да и времени на «подумать» в той ситуации у меня не было.

— А вот это зря. Не будешь думать — тогда опять влипнешь. Ты стал совершенно невнимательным, превратился в сорвиголову, которому лишь бы…

— Ань!

— Ладно…все! Давай, тему замнем…

Аня

Сижу и реву. Женька вырубился, а я все никак не могу успокоиться.

Я. Только что. Хладнокровно. Убила. Человека!

Из оружия. Так, как видела не раз и не два, убила хладнокровно, ни секунды не раздумывая и совершенно не раскаиваясь.

Самое отвратительное, что если бы все отмотать, вернуть ситуацию, я бы сделала точно так же.

Я знаю, насколько легче стало людям вокруг, когда этот урод подох. Он мог бы нанести нам вред, мог бы создать множество проблем. Его присутствие — уже проблема, а я ее устранила.

Но чего же на душе так гадко и отвратительно? Я ведь все сделала правильно, я уверена, что все сделала правильно. Так почему же мне так плохо?

Потому что я убила человека…

И что я чувствовала в этот момент? Радость. Чистую и незамутненную радость, что хоть одну мразь могу прикончить собственными руками. Ведь он и такие, как