Читать книгу - "Миры Непримиримых - Тимур Свиридов"

* * *

Сон пришел незаметно и так же незаметно развеялся.

Та же темень встретила его пробуждение. Сколько прошло времени, было совершенно неизвестно. Дар обнаружил, что капли воды редко, но мерно капают ему на ногу. Возможно, это его и разбудило. Он передвинулся на соседний тюфяк. Где-то далеко потрескивал огонь.

Кх'отр сидел неподвижно в своем углу. Длина цепи вряд ли позволила бы ему прилечь. Трудно было понять, спит он или бодрствует. Нечто похожее на сочувствие шевельнулось в душе Дара. Сочувствие одного заключенного к другому. Но он тут же прогнал его. Вероломный кх'отр был одним из тех, кто столкнул Хуурадан с а'Зардатом, и Дар видел все последствия этого.

«Тебе-то что? – промелькнула холодная мысль. – Какое тебе дело до Хуурадана, коль они бросили тебя в неволю?»

Дар нахмурился, вспомнив открытое дружелюбное лицо молодого Ходвата, сумрачные самоуверенные черты Саудрака, полные надежды глаза ратников, замерших в локтевой связке боевой «спины» латнир к латниру.

Нет, Хуурадан не сможет стать ему чужим.

Друзья не становятся врагами!

Память вдруг развернула эту сцену: сотни стрел в воздухе, грохот и рев атакующих скакунов, шершавое древко длинномерного копья в руке, пробитые латниры пехотинцев, отползающих к центру «спины», агонизирующий дром, взметающий комья земли, – и железная решимость в глазах хуураданцев. Вновь его охватило то странное чувство общности, слитности, что пришло во время боя «спин» со всадниками Док-Атора. Каждого из ратников Саудрака Дар чувствовал как себя самого и всех вместе воспринимал как одно целое. Он был их частью тогда, частью клана! Затем, без перехода, перед внутренним взором предстали очертания подземелья Древних в Хршитакке, заросшего нитями влажной травы.

И тут же издевательски прошептало в ушах голосом махо: «Друзья Хуурадана имеют Хуурадан под латниром!»

Что изменилось с тех пор, как он шел с отрядом Саудрака? Почему они считают его чужаком?

Дар осознал, что до сих пор толком не знает процесса взаимодействия цнбр и тангра, не знает, где селятся в теле эти крошечные побеги…

Его взгляд остановился на кх'отре. Тот по-прежнему был неподвижен, как дерево, но теперь глаза его были открыты.

– Утро светлое! – раздалось насмешливо из угла, чужак заметил его взгляд.

– С чего ты взял, что сейчас утро?

– «Не теряй бодрости, даже заметив крылья пикирующей смерти!» – продекламировал тот нараспев. – А иначе что отличает нас от уилисов?

Дар невольно усмехнулся: его учил жизни тот, кто сам сидел в ошейнике на цепи.

– Расскажи мне про свою цнбр! – без обиняков перешел он к делу.

Глаза кх'отра сузились, блеснув как лезвия.

– Ты и правда хочешь оскорбить меня?

– Давай я расскажу тебе про себя, – перебил его Дар. – Меня нашли отаруги Саудрака возле разрушенной вашим отрядом Хотоаги. Первые вещи, которые помнит мой ум, – это лица хуураданцев и костры перевалочного лагеря. Что было прежде, об этом моя память молчит.

Кх'отр смотрел на него завороженно, щели его глаз жадно приоткрылись.

– С пустым латниром и без цнбр внутри я не знал даже, кто я такой… Представь себе: сильный, взрослый, тренированный воин, понимающий несколько языков и… не знающий, кто он такой! Мало того, не знающий ровно ничего о мире, в котором оказался. Все приходится постигать заново. Каждую мелочь спрашивать… А тангры зачастую предпочитают оскорбляться вместо ответа.

– Я помню это странное чувство, – кх'отр согласно склонил голову к плечу, – когда встретил тангра без отбива и без врезок на латнире. Я подумал тогда, что Хуурадан изобрел что-то новенькое…

Дар смотрел на него выжидающе.

– А теперь Хуурадан подозревает, что это мы, из кх'Отрии, приготовили ему западню. – Улыбка осветила тонкие темные черты чужака. – Я понимаю… вопрос Д-ра задан с простой целью познания…

– Точно, кх'отр!

– Что ж. У травы нет ума, а у тангра только одна жизнь. У меня внутри есть цнбр. Маленькая частичка славной Атсинбирг великой кх'Отрии! Мы – самое многочисленное племя степей и лесов Рортанга, потому что наша Атсинбирг самая большая и сильная!

Он приосанился, в его голосе зазвучали нотки гордости. Эту осанку немного портил ошейник, железная цепь от которого тянулась к громадному кольцу в стене.

– Где хранится цнбр в твоем теле?

– Не стоит говорить так, – нахмурился чернокостник. – Слово «цнбр» можно употреблять только применительно к собственной траве или с тангром одного с тобой рода. Для тебя же пусть это будет «Атсинбирг»!

– Пусть так! – нетерпеливо перебил Дар. – Где это внутри тебя?

– Мы говорим: «Под латниром живут корни, что связывают птенца с гнездовьем». – Кх'отр взмахнул рукой, под звон цепи коснулся своего панциря.

– Тебе приходилось снимать латнир с врага?

Кх'отр криво ухмыльнулся и посмотрел в сторону двери.

– Ты находил там его цнбр? – настаивал Дар.

– Ты прав, прав. – Чернокостник поморщился. – Это всего лишь иносказание. Никакой Атсинбирг там конечно же нет…

Он был смущен. Похоже, кх'отр никогда серьезно не задумывался об этом.

– Так где же это?

– Какая разница? Она внутри нас. Это часть нас.

– Я хочу понять, где я подцепил это…

– Подцепил?

– Подцепил, нашел, обрел, встретил. Называй, как хочешь. Я был пуст, как ты помнишь. А сейчас?

– А сейчас? – Эхом повторил тот, его взгляд замедлился, замер. – Я могу… Великое небо! Я могу тебя слышать! Как это могло произойти?!

– Именно. – Дар тяжело вздохнул. – Если бы я знал…

– Погоди. – Кх'отр нервно усмехнулся. – Ты хочешь сказать, что ты прижил себе траву, и… И даже не знаешь чью?

Дар молчал, уперев в собеседника тяжелый взгляд.

Кх'отр откинул голову и гулко расхохотался.

Из коридора, там где были охранники, раздалась брань и обещания испортить настроение тем, у кого горло особо громкое.

– Ну знаешь… – Чернокостник быстро взял себя в руки. – Ты должен быть более осмотрительным!

– И был бы, если бы тупоголовые тангры, с которыми я имел дело, объяснили все нормально про цнбр! Хорошо, что ты другой. Расскажи, как вы вживляете цнбр своим детям?

– Я все-таки попросил бы тебя, – тут же надулся кх'отр, но вдруг рассмеялся, ударив себя по колену. – Ну да, понимаю… Цнбр… Да!..

– Джаммш! Как вы это делаете?

– Тихо, тихо. Мальчиков представляют Великой Матери сразу после рождения – на Первом ритуале. Он индивидуальный. На Втором ритуале, групповом, они впервые пьют зеленый сок и получают свою собственную «долю», которую они должны зарыть в своей пещере…