Читать книгу - "Ливонская чума - Дарья Иволгина"

Экипаж машины боевой!

* * *

После исчезновения Георгия Соледад некоторое время скучала. Ей нравилось, когда рядом находится мужчина, полностью зависимый от ее прихотей и капризов. Властвовать над людьми, даже самыми ничтожными, оказалось приятным. В свое время Фердинанд предупреждал ее о такой опасности.

«Если ты научишься сдерживать свои порывы и будешь держать в узде желания, ты со временем обретешь власть над миром и происходящими в нем событиями. От твоего желания будут зависеть повеления монархов и хитросплетения политики. От мановения твоего пальца будут разрушать крепости. Военачальники станут развязывать войны, если тебе этого захочется, и королевы начнут предавать своих мужей, буде на то твоя воля, Соледад. Но сперва ты должна научиться презирать собственные желания. И самое опасное из них — повелевать ничтожествами. Это сладостно и в конце концов затягивает. Откажись! Никогда не подчиняй себе слабого человека без особой на то необходимости, а если уж ты сделала это — постарайся не получать удовольствия от его покорности».

Но Соледад не удержалась и пала. Да, она испытывала сладкое томление, когда видела, что может вить из мужчины веревки. Заставлять его совершать подлости, преступления, обычные глупости. Удовлетворять ее похоть и ласкать ее самолюбие.

Когда он сбежал, бросив ее, она поначалу думала, что удовлетворится обычной местью, натравив на бунтовщика огромную змею. Но чуть позже Соледад поняла: ей очень не хватает послушного человека. Того, что полностью бы зависел от ее власти. Причем зависел добровольно.

Теперь она ощущала голод.

Закутанная в темную шаль до самых глаз, она бродила по улицам, все время оказываясь неподалеку от пустого дома, где собирались грабители и мародеры. Ей следовало торопиться. Чума отступала. Скоро в городе восстановится порядок, в дома вернутся люди, а мародеры исчезнут, словно по волшебству, словно их никогда и не было.

И никто не угадает в бойком приказчике или смирном трактирном прислужнике человека, который в смутное время вламывался в чужие дома и, не страшась лютой смерти от заразы, брал дорогие вещи, пока их хозяева еще отходили в последней предсмертной судороге.

Иордан выследил ее во время таких одиноких блужданий и как бы невзначай попался ей навстречу. С ливонцем был один из Севастьяновых людей по имени Антон Вешка.

— Она, — шепнул Вешке ливонец.

Высокая женская фигура шла по узкой улице, размахивая просторной юбкой. Распущенные волосы волной падали ведьме на плечи. Лунный свет почти не проникал в ущелье улицы, но время от времени мелькало, выхваченное бледным лучом из темноты, круглое плечо, с которого сползала шаль.

— Она очень красива, — сказал Иордан. — Бойся ее!

Они быстро хлебнули из бутылки водки, и Антон прибавил шагу и нагнал Соледад.

— Красавица! — закричал Вешка, вне себя от страха, и окатил Соледад густым запахом свежевыпитого спиртного. — Ох, какая же красотка! Кто ты такая, а?

— Просто женщина, — сказала Соледад, смерив Вешку взглядом.

Она не выдержала и поморщилась. Властвовать над душой Георгия, душой богатой, раздираемой страстями, было по крайней мере приятно. Этот ничтожный пьяница, который настиг ее в переулке, не представлял вообще никакого интереса. Возможно, мелкий вор — на этом все заканчивалось. Его душонка, его жалкая жизнь — все равно что черствая корка после пышного пирога.

Соледад прищурила глаз.

— Уйди, — повелела она.

И, подняв руку, щелкнула пальцами.

То, что приметила Соледад, мгновением спустя увидел и Вешка. В небе, беззвучно размахивая крыльями, появилось странное существо, похожее на летучую мышь. Существо тихо парило в воздухе над головой Соледад, а затем, как будто повинуясь ее знаку, опустилось на голову Вешки.

Он отчаянно закричал, но было уже поздно: острый клюв мгновенно продолбил человеку череп. Фыркая и отплевываясь, тварь присосалась к мозгу человека. Соледад негромко засмеялась. Она боялась, что гарпия уже улетела из города, однако монстр не намеревался покидать место своей кормежки. Это существо не обладало развитым интеллектом и не понимало, что эпидемия, предоставлявшая ему столько сытой свежей пищи, уже заканчивается и скоро в Новгороде не останется легкой добычи. Придется охотиться — охотиться на людей, хитрых и сильных, владеющих луками и огнестрельным оружием.

Иордан видел, как некое чудище опустилось на Вешку, и заставил себя смотреть на происходящее. Ему пришлось до крови закусить губу, чтобы не вскрикнуть и не выдать себя. Спустя несколько минут чудище поднялось в воздух и бесшумно исчезло, а Соледад переступила через тело Вешки и спокойно зашагала дальше.

Иордан прокрался за ней следом.

Он сумел обогнать ее, двигаясь по боковым улочкам, и скоро она настигла его.

— Стой! — воскликнул Иордан, раскинув руки и как бы приглашая женщину в свои объятия. — Куда ты так торопишься?

— А я вовсе не тороплюсь, — возразила Соледад, рассматривая ливонца в ярком свете луны.

Здесь, на небольшой площади, возле заколоченной церковки, было почти светло. Серые тени ползли по земле и взбирались на беленую стену здания. Было очень тихо. Город, измученный страхами, болезнью и волнениями, спал — как отсыпается выздоравливающий после лихорадки человек.

Рослый, с резкими чертами лица ливонец вызвал у Соледад более приятные чувства, нежели его незадачливый приятель. Она даже улыбнулась ему.

— Что ты делаешь здесь, да еще ночью? — спросила женщина.

Иордан засмеялся.

— Можно подумать, это я — беспомощная женщина, которую по ночам подстерегают всевозможные опасности, а ты — храбрый мужчина с оружием на бедре, который может защитить прекрасную незнакомку!

— А если так оно и есть? — возразила Соледад.

— Ты не мужчина, — Иордан покачал головой. — Ты — одна из самых прекрасных женщин, которые мне когда-либо встречались.

— Одна из многих? — Соледад приблизилась к Иордану и оскалила зубы. — Будь осторожнее, когда говоришь о таких вещах, незнакомец!

— Я предельно осторожен, — заверил ее Иордан. — Я ведь плохо разбираюсь в женщинах, красавица. Обычно я не видел их лиц. Только белые ноги. Их лица бывали закрыты задранными юбками.

Соледад захохотала, пронзительно и безрадостно.

— Ты солдат! — сказала она. — Как я не поняла сразу! Но ты не русский. Русских наемников не бывает в самой России…

— Это верно, — согласился Иордан. — Я ливонец. Моего ордена больше нет, и мне больше нет надобности служить прежним идеалам…

— А они тебе надоели, эти идеалы? — спросила Соледад, прижимаясь к нему грудью.

Иордан с трудом удерживался от того, чтобы схватить женщину за горячие плечи, стиснуть ее груди пальцами, исторгнуть крик из ее сжатых губ.