Читать книгу - "Вернуть себе клыки - Владимир Михальчук"

– Старый недобрый Дрыхл сегодня арестован, – с видимым удовлетворением произносит Чердеговский. – Недавно какой-то неизвестный разграбил один бордель. В руинах нашли документы, утверждающие, будто Помойников является хозяином "Ветки вишни, суки черешни". Как известно, должностное лицо не имеет права владеть частной собственностью, которая приносит доход более чем десять тысяч валлов в год.

Отличное известие! Значит, повесить меня они не имеют права. Да я готов немедленно расцеловать Вельзевулона. Пусть только мне развяжут руки и горло освободят от петли.

– Так что ваш паскудный Дрыхл – самый обыкновенный преступник.

– Освободите его, – печальный полустон мышоборотня звучит для меня как райская музыка. – И поместите под стражу до официального разрешения от смертоборотня Дамнтудеса.

А вот последняя фраза меня не слишком радует. Скорее – наоборот, я погружаюсь в глубокую самосозерцательную депрессию. Жизнь – дерьмо, а все мы мухи. Хочешь не хочешь, а жрать приходится – призвание у нас такое.

– Не спеши, сынок, – с этими словами хват-генерал достает из нагрудного кармана громадную сигару. Неспешно прикуривает от молнии с рогов, выдыхает сизые туманы дыма.

– Дозвольте обратиться, глубокоуважаемый? – просит Верть дежурной фразой.

– Ну? – дым клубится над головой демона, ореолом кружится у макушки и висков. – Обратиться дозволяю.

– Перед вами опасный преступник, признанный государственным…

– А к тому же он еще и герой Валибура, – продолжает Вельзевулон вместо хват-подполковника. – Потому никто, кроме Трибунала Девятнадцати Демонов не имеет права судить этого оборотня.

Ощущаю, что сейчас завалюсь в счастливый обморок. Когда еще услышишь столько приятных новостей?

– Но…

– Еще одно возражение, – грозно говорит Чердеговский, – и можешь забыть о службе в Мэрии, малыш.

"Малыш" благоразумно затыкается и внимает словам хват-генерала.

– Кто обвиняет Зубарева? – интересуется Вельзевулон Петрович.

– Сиятельная госпожа Измаэлитантолинатл… – неуверенно отвечает мышоборотень.

– Вот как? – шесть зрачков пытливо рассматривают внезапно поникшую суккубу. – И что она говорит?

– Что бывший хват-майор убил ее мужа, – хват-подполковнику приходится еще раз зачитывать свидетельства Измаэли. – Вот.

– Полагаю, ни для кого не будет секретом, что именно вдова Гарр официально считается владелицей развлекательного пансионата "Ветки вишни, суки черешни". – Чердеговский сегодня на высоте. Ему уже давненько не приходилось выходить на люди. Не могу поверить, что он прибыл на Курсы лично – только чтобы спасти своего глупого подчиненного. Считаю, теперь я у него в неоплатном долгу. – Это ставит под сомнения некоторые слова глубокоуважаемой. Любой, замеченный в преступных связях, не пользуется доверием честных граждан. Кажется, именно так написано в Священном Расписании?

Мышоборотень и палач синхронно кивают. Каждый знает эти слова. "Нет веры преступнику, иже преступен он. Но нет более веры тому, кто знается с ним. Ибо самый страшный враг – кто притворяется верным своей стране, скрытно занимаясь злодеяниями".

– Кстати, – демон вдруг повышает голос. – А вы уверены, что именно харр Зубарев убил вашего командира?

– Так говорит госпожа… – не успевает закончить Верть.

– Это лживые свидетельства, которые были тщательно проверены сегодня ночью, – перебивает Вельзевулон. – Как минимум двое кадетов видели, что в спальню Гарров через разбитое окно проник какой-то мужчина. Полагаю, можно не думать о нем, как о любовнике Измаэли. Только олигофрен полезет за любовью к женщине в присутствии мужа! Кроме того не исключаю тот факт, что Зубарева искусно подставила эта госпожа. Вполне вероятно, что все оказалось подстроено. Все знали, насколько хват-майор (демон говорит о моем звании, ка будто я до сих пор на службе) ненавидит Гарра. Что мешало сиятельной суккубе убить муженька руками любовника и очернить не слишком популярного в народе пантероборотня?

Народ, среди которого я не "слишком популярен", пожимает плечами. Никто не задумывался над подобными фактами.

– Если же окно было разбито неизвестным, тотчас можем засомневаться в речи госпожи Гарр. Ведь она заявила, что стекло разбилось от удара выбитой двери.

Над площадью реет задумчивая тишина. Слышно лишь потрескивание кителей и поясов – все учащенно дышат. Да и я сам чувствую, будто решаю какой-нибудь детектив.

– А раз мы уличили девушку в одной невинной лжи… – Чердеговский улыбается сквозь облако приторно пахнущего дыма.

– Освободите харр Зубарева, – ослабевшим голосом командует хват-подполковник. – Судя по всему, он не виноват.

– А теперь, – заявляет Вельзевулон Петрович, когда я стою под виселицей и бросаю на него признательные взгляды, – еще один маленький нюанс. Впрочем… не будем об этом.

– Дозвольте обратиться, глубокоуважаемый хват-генерал? – спрашиваю демона.

– Обратиться дозволяю, – кивает Чердеговский. – Говори, мой мальчик. Тебе, вероятно, будет приятно узнать, что Мэр Дамнтудес вернул тебе звание и даже слегка повысил оклад. Но не прельщайся, потому как придется хорошенько отработать.

Вот это да! Что сегодня за день такой? Сплошь да рядом позитив. И от смерти спасли, и звание вернули. Хвала Вельзевулону, самому гуманному начальнику на свете!

– Что вы хотели сказать, глубокоуважаемый шеф?

– Гарр… – неопределенно не то бормочет, не то сообщает он. – Впрочем, тебе самому необходимо добраться до сути. Назначаю тебя самоследом расследования по убийству Гарра Георгия Гарровича. И пока не укажешь мне убийцу – на пост можешь не возвращаться. Понял!?

Демон угрожающе заворачивает глазами. Но я уже столько сегодня пережил, что не обращаю на это внимания.

Чесночный тягач медленно поворачивается и тащит кабинет Вельзевулона за собой. Чердеговский прощально помахивает когтистой лапой и отдаляется. Лучи обоих светил играют на полуразрушенных стенах "мобильной комнаты". Над транспортом вьются густые клубы седого дыма. Это выглядит как древний гномий паровоз. Только не хватает стука магиталлических колес и поскрипывания колдетонных шпал.

– Следовательно, – дарю мышоборотню очаровательную улыбку, – теперь я – самый главный в этом помойнике.

– Чего? – недопонимает хват-подполковник. – Я выше по званию!

– Ты – конторская крыса с видами в политику, – улыбаюсь настолько широко, что клинит и постреливает в челюстях. – Даже пороху не нюхал, не говоря уже о миллиметре стали меж ребер. Если бы ты читал устав, то знал бы, что боевой командир всегда выше на голову любого тиловика. К тому же, меня назначили главой расследования убийства, произошедшего на Курсах Самых Младших Офицеров. Это означает, что внутренний периметр закрыт от этой секунды. Всем, даже пси-мухам, запрещается покидать территорию КуСаМлОф. Под страхом расстрела из "Карателей" на месте. Без суда и следствия. А потом уже найдем, чего бы приписать этому жалкому трупику, пожелавшему ослушаться приказа. Либо нашьем убийство Гарра, либо обыкновенную самоволку.