Читать книгу - "Предчувствие опасности - Самат Сейтимбетов"

Просто одно мега-дерево для жилья. Характерная для лесов светлых эльфов форма дерева — высокая и вытянутая, словно свечка или башня — здесь отсутствовала. Местное дерево было словно бы приплюснутым, не превосходило окрестные деревья по высоте, компенсируя это шириной. Один ствол не выдержал бы такого, и мега-дерево вырастило себе дополнительные подпорки, вспомогательные стволы, окружавшие его. Нечто похожее практиковали темные эльфы, хотя их мега-деревья все равно были выше джунглей.

Жилое дерево-крепость, совместное с людьми поселение, с домами, питомниками, веревками и прочим. То ли мега-дерево корнями и тенью от кроны вытеснило все деревья вокруг, то ли сами эльфы постарались, но в результате получилась эта самая опушка посреди леса. Наверху жилье эльфов, посадочные площадки, гнезда, внизу дома людей, загоны, клетки.

Вспомогательные стволы — узлы обороны, корни, ветки, дома и заборы — словно стены крепости. Свет врывался сквозь дыры в кроне и ветвях, являя всем вокруг неприглядную картину кровавой битвы не на жизнь, а на смерть. Разрушенные дома, проломленные стены, разорванные корни, тела защитников вперемешку с монстрами. Трупы людей, эльфов, гномов, монстров, птиц и домашнего скота. Хрипы и стоны раненых, чавкающие звуки, скрежет металла о чешую, лязг зубов, хруст костей, вопли отчаяния и боевые команды, сливающиеся с рычанием.

Монстры наседали, рвались в проломы, люди и эльфы встречали их щитами, топорами и мечами, пытались обстреливать сверху, с ветвей. Летающие монстроптицы галдели и кружились вокруг веток и кроны, нападали на стрелков, норовили вцепиться в глаза. Дрессировщики, Укротители и Погонщики пытались направлять своих монстров и птиц, слышалось шипение виверн, клекотание орлов и альдоров, гневное порыкивание грифонов.

Поселение, судя по всему, жило в гармонии с лесом и зверьем вокруг, достигая примерно тех же уровней, от 100 до 120. Несколько эльфийских воителей со 150+ уровнями, но против той толпы монстров, что ломилась сюда, они не спасли бы. Только сообщение в ближайший город, только прибытие команд зачистки, нет, сюда, пожалуй, надо было бы присылать армию.

Еще одна загадка омонстрения — подъем уровней тех, кто словил Проклятия, неважно, у зверей, птиц или живых. Словно демоническая мана приносила вместе с агрессией и опыта, увеличивая уровни за счет разума. Эта загадка тоже манила исследователей, многие пытались провести контролируемое омонстрение, получить уровней, но не Проклятия. После этого, как правило, ближайшая команда героев выдвигалась на битву с очередным Владыкой Подземного Ужаса, а местность вокруг стремительно безлюдела.

— Кроты заходят под корни третьего ствола!

— Перебросьте отряд Ааалуэлэ, ударьте тем зайцам в бок!

— Держитесь! Не знаю, что отвлекло монстров, но у нас есть шанс!

Бран моргнул, попытка расширить Восприятие на дерево, понять, почему еще не вызвали подкрепления, привела к потоку слов и выкриков на эльфийском и человеческом.

— Щитами! Щитами их глушите!

— Огня! Огняяяя!! Аргхрх…

— Защищайте дупла!

— Вон там прорвались! Бочку отравы! Быстрее!

Две стаи монстров сумели забраться наверх по вспомогательным стволам, попутно перебив охраны и разорвав часть корней. Похоже, если бы Бран не провел свой отвлекающий маневр, монстры уже смяли бы все заслоны, окончательно прорвали оборону и прижимали защитников к основному стволу.

Сейчас же наоборот, защитники одолевали, наступали, сбрасывая монстров вниз, на скрытую в тени дерева землю.

— Шквал! — ударило заклинание.

Ветер ударил, сдирая кору и листья, швыряя их потоком в морды монстров. Три эльфа с длинными изогнутыми клинками прыгнули, словно несомые этим вихрем, ударили и отпрыгнули. С визгом и хрюканьем монстры — Белки-Летяги — устремились вниз.

— Сверху! — донесся до Брана знакомый голос.

Все четверо его попутчиков были тут, сражались в одном из проломов в корнях.

— Славное дерево — вечная эльфа любовь! — прорвался громкий, слегка визгливый голос Минта.

Нет, визг вносила губная флейта, на которой он упорно пытался подыгрывать себе, благо в шуме битвы его никто особо не слышал.

— За него он готов проливать свою кровь! — надрывался Минт.

Гатар орал что-то подбадривающее барду, размахивая секирой. Не исключено, что и подпевал даже. Марена возвышалась на Моростоне, махала молотом, отбрасывая Енотовидных Собак, так и норовивших цапнуть ее за ноги. Стоило какому-то монстру зазеваться, как из панциря высовывалась морда Моростона, впивалась в бок, вынуждая застрять, и Марена немедленно била сверху, крича что-то вроде «Молот Правосудия!»

— Но лучше врага кровь сегодня пролить! И монстра, монстра, монстра — у-у-у-у-у-у-бить!

Минт настолько вошел в раж, что даже руку к груди приложил и затянул на высокой ноте. На него немедленно спикировала какая-то химера, помесь летучей мыши с мини-свиньей. Визг оборвался, мышь рухнула вниз, получив в нёбо стрелу Ираниэль.

Бран направил Восприятие дальше, вглубь кроны дерева, пытаясь понять, что происходит там. Летающие питомцы и укрощенные монстры, схватки с птицами, стрельба и выкрики, стук топоров, шум листьев и треск ветвей, разобраться в этой мешанине звуков было непросто.

— Где подкрепления?! — вычленил Бран чей-то возглас.

— Связь нестабильна, о древеснейший! Порталы тоже не работают! Слишком сильные помехи в мане, словно…

Голос оборвался, но Бран знал, что именно не прозвучало. Это было очень сильное, очень живучее суеверие: не поминай Бездну и Бездна не вспомнит о тебе. Фонтан маны из глубин мира, сильнейшее омонстрение, не это ли ждало Благую Тишь? Накопление сил, выплеск монстров, превращение зверей, растекание по округе, с пожиранием всего и вся.

Бран нахмурился.

— Дерево?!

— Держится, о древеснейший!

На самом деле это был кто-то вроде старосты, отвечавший за уход и присмотр за деревом. Они регулярно менялись, так что обычный эльф за свою жизнь несколько раз успевал побыть «о древеснейшим!» Но звучало пафосно, эльфам нравилось. Многим людям тоже.

— Мы временно прекратили впитывание маны из почвы и воздуха… насколько смогли.

Разумное решение, одобрил Бран, наблюдая за тем, как защитники поселения медленно, но верно берут верх. Не дать дереву омонстреть, продержаться, выставить щиты против нового выброса маны.

— И у нас…

— Трое суток, о древеснейший. Потом дерево медленно начнет монстреть.

Это была, пожалуй, величайшая из слабостей эльфов, которой как-то даже сумел воспользоваться один из прошлых Завоевателей Вселенной. Трагедия Окаменевшего Леса до сих пор, четыреста лет спустя, считалась не совсем приличной темой для разговоров среди эльфов.