Читать книгу - "Фантастика 2025-33 - Владимир Николаевич Малый"

расстояния Даармахир напоминал термитник. Художник Смерти снова подивился этому впечатлению, разглядывая крепость, возвышавшуюся над ним. Толстая решётка ворот была опущена, хотя сами створки — распахнуты. Словно кто-то покинул город совсем недавно — как только был убран силовой барьер. Мысль промелькнула в голове у Художника, но, поскольку не имела для него значения, тут же ушла. Гомункул легко взмахнул рукой, прошептал короткое заклинание, и ударная волна разрушила ворота, сметя камень и железо. Всадник въехал в пустой город, как триумфатор. Только его не сопровождали легионы солдат, а толпы перепуганных жителей не прятались по углам и чердакам в предчувствии грабежей и изнасилований. Художник медленно двигался по улицам, поднимаясь всё выше, преодолевая ярус за ярусом. Склонив голову, он прислушивался, но чуткое ухо не улавливало ни осторожного шороха, ни с трудом сдерживаемого дыхания, ни стука поспешно удаляющихся шагов. Куда делись жители Даармахира? Художник чувствовал их присутствие. Кинжал в ножнах испускал нетерпеливое сияние: гомункул наполовину вытащил его, чтобы убедиться, что ощущения не обманывают. Выпрямившись в седле, он обвёл взглядом ряды домов. Внизу виднелись крыши, а наверху — стены. Привлечённые запахом смерти, наполнявшим город, к крепости слетались птицы. Тонкие брови сошлись на переносице, и лицо Художника омрачилось беспокойством. Но он не собирался сдаваться или отчаиваться. Пусть обитатели Даармахира укрылись от него. От его глаз. Им не спрятаться от кинжала. Тот всегда найдёт. Наполненный силой сиреневого кристалла, он не только рассекал пространство, перекраивая материю, но и обнажал её изнанку.

Художник натянул поводья и спрыгнул. Пройдя несколько шагов, он достал полыхающий кинжал и опустился на колени. Оружие сигнализировало, что город полон жителей. Оно никогда не ошибалось. Надо было только найти их. Размахнувшись, гомункул приготовился вонзить сталь в гору, чтобы вскрыть Даармахир, как вдруг услышал!

Голоса приближались. Звуки многих тысяч шагов. Шлёпанье босых ног и… Рук? Художник замер с занесённой рукой. В его глазах появилось недоумение. Поднявшись с колен, он осмотрелся, но пока никого не увидел. Тем не менее, сомнений не оставалось: толпы обитателей горной крепости приближались с разных сторон. Гомункул даже не представлял, что их было так много. Словно огромная армия наводняла Даармахир. Любопытство охватило Художника. Опустив оружие, он стоял и ждал. Страха не было. Он просто не мог понять, где скрывалось столько людей, почему они прятались, зачем сейчас стекаются к нему. И главное: почему он до сих пор их не видит?!

Между домами появилось странное существо. Огромное, бледное, оно передвигалось на множестве ног. Бока и спина топорщились от рук. Спереди виднелись четыре косматых головы. И эта тварь смотрела на Художника. Она шла к нему. Длинная, как огромная многоножка.

С другой стороны площади показались сразу два подобных чудища. Поменьше размерами, они двигались быстрее.

Из подвала ближайшего дома вдруг показались руки. Они легко разломали кладку и вытащили длинное узкое «тело».

Художник невольно попятился. Он никак не ожидал увидеть нечто подобное. На миг ему показалось, будто кто-то сделал за него работу. Все эти монстры были сшиты, скручены и свинчены из множества тел. И они были одновременно мертвы и живы. Но однозначно назвать эти создания нежитью Художник не мог. Они словно балансировали на грани бытия и разложения. Как Легионер, который преследовал гомункула, чтобы помешать перекроить мир. Исцелить мир!

Стоило Художнику подумать о своём противнике, как тот появился собственной персоной. Серебристый циклопард взлетел на крышу одного из домов, развернулся и замер, как шестилапая статуя. Всадник на его могучей спине был одет в просторный коричневый плащ, не скрывавший очертаний меча, и восточную шляпу амигасу, покрытую символами, которые издалека легко было принять за зитские иероглифы. Голову некроманта окутывало зеленоватое облако струившегося из приоткрытого рта дыма. Того же цвета сияние исходило из глаз монстров, обступавших Художника. На красивом лице гомункула расплылась снисходительная улыбка.

— Нелегко управлять таким количеством мертвецов, да?! — звонко крикнул он Легионеру. — Смотри, не потрать последний дым, воскреситель! Будет жалко, если пропадёт понапрасну!

С этими словами Художник Смерти ловко убрал кинжал в ножны, вскинул руки и, направив ладони на чудовищ, быстро забормотал заклинание.

Глава 47

Воздух всколыхнулся, словно посреди города взорвалась атомная бомба. Жара не было, но сила оказалась таковой, что здания, окружавшие площадь, где стоял Художник Смерти, разлетелись на мелкие обломки, которые понеслись прочь с огромной скоростью. Они секли монстров, вырывая куски плоти, ломая кости, пробивая черепа, но чудовища всё равно двигались вперёд. Удивительно было наблюдать, как колдовство гомункула не возымело власти над ними. Прошло не более пары секунд, как твари оказались посреди чистого пространства — словно могучие вековые дубы, что выстаивают во время урагана!

Художник Смерти опустил руки и обратил бледное лицо греческой статуи к некроманту. На губах его мелькнула едва заметная улыбка.

— Я вижу, на что ты сделал ставку, Лазарь, — проговорил он негромко, но слова его далеко разнеслись над руинами, отразились эхом от горного склона и вернулись шёпотом ветра, что ласково колышет ковыль на кладбище. — Думаешь, эти твари убьют того, кого ты не прикончил, когда была возможность? Но с тех пор я очень многому научился. Мои институты были не хуже твоих, воскреситель.

— Не сомневаюсь, — отозвался скрипуче Легионер. Он походил на статую, водружённую на дом, слишком величественную для непритязательной постройки. — Но научились мы разному.

— Неужели? Мне кажется, ты заблуждаешься. Я хочу вылечить мир, вернуть в него тех, кто был так дорог нам всем. И твоих любимых — тоже. Ты пытался сделать это, но потерпел неудачу. Почему же теперь препятствуешь мне? Может, дело в гордыне? Не решил ли ты, что никто лучше тебя не способен справиться с этим? А, Легионер? — в голосе гомункула появились насмешливые нотки. Он словно не обращал внимания на обступавших его чудовищ. — Либо ты, либо никто? Так ты думаешь?

Демоноборец слегка качнул головой.

— Либо Бог, либо никто, — сказал он. — Нельзя обмануть создателя, кем бы он ни был — природой или высшим и всемогущим существом. Мир трещит по швам, когда кто-то пытается перекроить его на свой лад.

— Я не хочу этого, — возразил Художник. — Не на свой лад. Я лишь стремлюсь сделать его таким, каким он был прежде. Восстановить замысел творца. Звезда нарушила его, но это не значит, что надо оставлять всё, как есть. Можно бороться! Кто знает, быть может, для того ты и создал меня. Что, если поэтому не убил когда-то?

— Я не убил тебя, потому что решил, будто ты стал человеком.

— Я и стал!

— Нет. Я создал