Читать книгу - "Становление. Том 3. Стезя отступника - Семён Нестеров"

— Что я умер? Да. И времени тоже почти не осталось. Зелье, которое я успел выпить перед смертью, почти не подействовало. Дало лишь короткий импульс… Сердце остановилось слишком быстро, и лишь незначительная доза попала в мозг. Однако я всё же успею дать тебе последние наставления.

— Лечебное зелье? — удивился я.

— Нет, — устало произнёс маг, — тот эликсир имел совсем иной эффект. Я бы даже сказал противоположный, потому что в основе его очень сильный яд.

Моё удивление становилось всё больше, а одновременно с тем хотелось узнать, что же за неведомое зелье успел хлебнуть Дамарок, и почему оно было для него так важно, что в предсмертной агонии он из всех своих сильно действующих препаратов выбрал именно его. Алхимик продолжал свой монотонный рассказ:

— Я использовал его и раньше, во время процедуры омоложения. Дело в том, что процесс был настолько болезнен и тяжёл, что сопровождался временными остановками сердца и отказами других органов. Душа бы не перенесла таких мук тела и разорвала бы с ним связь. Чтобы этого не произошло, я предпринял кардинальные меры — сам, контролируемо вырвал душу из тела, оставив между ними лишь эфемерную перемычку, тонкую путеводную нить. В итоге, душа свободно передвигалась по миру, наслаждаясь свободой, в то время, как тело билось в конвульсиях и преображалось. Когда же всё кончилось, мне осталось лишь вернуться назад.

— Невероятно, — пробормотал я.

Мифы о том, что человек может подолгу находится вне своего физического тела, были широко распространены, однако даже самые опытные маги огня не использовали такой техники. Лишь величайшие колдуны прошлого обладали этим даром, но после катастрофы, перетряхнувшей все основы мира несколько тысяч лет назад, никому не удавалось ничего подобного, и потому школа огня официально отрицала саму возможность такого пребывания вне тела.

— Полагаю, это было бы невозможно за пределами колонии, — будто прочитав мои мысли, заключил Дамарок, — дело в устройстве мира, в том, что делают с ним три брата. Однако сюда нет ходу даже им, и потому эта долина была оазисом спокойствия — люди здесь были предоставлены сами себе. Заклятье настолько сильно, что даже боги не могут через него пробиться. И это дало мне шанс. Шанс избежать с ними преждевременной встречи. Но теперь всё изменилось, — голос мага вдруг стал беспокойней, — теперь я ощущаю гнетущее присутствие Белиара. В последние дни произошло что-то, что нарушило непроницаемость нашей тюрьмы, и теперь влияние тёмного бога с каждым часом становится всё сильнее. Многие души, заточённые здесь, уже были поглощены им безвозвратно. Корристо и остальные тоже принесены в жертву. Скоро, цепкие лапы демонов дотянутся и до меня. Как ты понимаешь, невозможно бесконечно оставаться вне правил, играть в прятки со смертью. То, что ты видишь меня ветхим стариком, лишь отголосок этого прискорбного факта. Сил сопротивляться у меня почти не осталось. Я попытаюсь сделать всё, что в моих силах, сместить чашу весов в сторону Инноса, но обычному человеку не под силу в одиночку противостоять повелителю Тьмы.

— О чём Вы говорите? Я не понимаю…

— Когда-нибудь поймёшь, лишь бы это не было слишком поздно. Даже я и сам не до конца разобрался, кто прав, а кто виноват в этой игре без правил.

— Но это же чепуха… Это сон! Вы мне снитесь!

Дамарок вновь громко раскашлялся, приступ был ещё сильнее предыдущего. Забыв о своих словах, я подскочил с кровати, чтобы поддержать заходящегося в кашле старика. Он поднял на меня взгляд и, перемежая слова постоянным покашливанием, произнёс:

— Он уже рядом. Мы с тобой больше не встретимся. Помни, чему я учил тебя. Когда будет возможность, прочти мои записи и древние книги, что хранятся в лаборатории…

— Но я же ни слова в них не разбираю!

— Почаще смотри в зеркало и тебе многое откроется… Прощай, Мильтен!

Моя рука, только что лежащая на плече престарелого мага, вдруг провалилась в пустоту. Под ней осталась лишь оседающая на стул мантия…

* * *

Пробуждение было резким и неожиданным, будто что-то втолкнуло меня в тело с силой пущенного из пращи камня. Я зашатался, не понимая, что происходит, и упал на землю. Первой мыслью было: «Белиар дери, почему я вообще стоял?». Похоже, уснул я прямо во время медитации. Никогда раньше такого не приключалось, но, видимо, сказалась усталость и нервное напряжение последних дней. Я был на том же месте, где распрощался с Везунчиком. Помнится, я собирался караулить всю ночь, решив, что это безопаснее, чем ночевать под открытым небом, и приятнее, чем прятаться в вонючей пещере. Поднимаясь на ноги, я вспомнил свои сны. Холод прошиб меня до самых костей: я помнил всё, каждую деталь…

Глава 28. Прочь из моей головы

Ещё долгое время сон не давал мне покоя. Что в нём было правдой, а что вымыслом уставшего воспалённого сознания? Возможно, я бы не предал произошедшему такого большого значения, не будь видение таким ясным и чётким, что его легко можно было спутать с явью. Смерть магов огня не давала мне покоя, и не было ничего удивительного, что я вновь и вновь прокручивал в голове вероятные сценарии их кончины. Но эта беседа с мастером Дамароком… О чём говорил престарелый алхимик? Про обучение и книги я ещё мог понять. Но что за игру без правил он имел в виду? Кто следовал за ним по пятам? Белиар? И почему, по его словам, за последние дни в колонии всё перевернулось с ног на голову? Можно было полагать, что виной всему прошедшая церемония вызова Спящего, но уверенности в этом не было.

Я знал только одного человека в колонии, который, возможно, смог бы ответить на мучавшие меня вопросы, но очень давно я не встречался с ним и не получал от него вестей. Возможно, пришло время всё же навестить Великого Магистра. Это было бы логичным, но меня терзали сомнения и, по правде говоря, я боялся некроманта. Этот человек был полон сюрпризов, таил в себе неведомую силу и излучал постоянно ощутимую угрозу. Кто мог гарантировать, что за последние месяцы добровольного заточения он окончательно не спятил или не пал жертвой своих же собственных экспериментов? Да и книгу его я потерял, как последний дурак. С чем я приду к нему? Как буду оправдываться за свою глупость?

Погруженный в такие противоречивые размышления, я провёл целый день. К моему разочарованию, ни один путник не показался на дороге за это время — дежурство было