Читать книгу - "Однажды я стала принцессой. Книга 2 - Плутос"

силой. Мужчине казалось, что великан бросил на него валун и собирался раздавить насмерть. Кровь прилила к его лицу, давление стало невыносимым – еще немного, и лопнут глаза, треснут кости. Перед лицом неизбежной смерти барон инстинктивно открыл рот и кое-как выдавил из себя:

– К-кха! Я о-ошибся!.. Гх, ваше величество!..

– И в чем же ты ошибся? – Низкий голос, зловещий и тихий, наполнил комнату.

– Я… Кх! Я… н-не должен был говорить! Кха! На званом…

– Неверно. Если ты правда не понимаешь, давай я расскажу. – Барон Карзава не мог вымолвить ни слова, и Клод продолжил: – Мне не нравится это вульгарное украшение из павлиньих перьев.

– А, д-да?

– Меня выворачивает от вида твоего крючковатого носа.

– Ч-что?

– Да. И я только сейчас заметил, что у тебя глаза цвета экскрементов.

– Кха!..

Хрусъ! Треск!

Кости не выдержали давления и начали ломаться. Сперва левая нога, затем правое запястье, а потом и ребра.

Черт! Как же все так обернулось?! Барон Карзава исходил криком и пытался сопротивляться этой ужасающей силе. Однако он не мог и пальцем пошевелить.

– Если так подумать, то сам факт твоего дыхания в моем присутствии выводит меня из себя.

Вероятно, из-за того, что смерть была близко, барону Карзаве в голову пришла идея, оказавшаяся на удивление близкой к правде.

– Ваше величество, угх! Молю, молю… Я всего лишь ваш преданный слуга… Кха!

Неужели его величество так рассвирепел из-за того, что барон назвал принцессу Атанасию вероломной преступницей?

– Ух!.. Ваше величество и ее высочество… обязательно… воссоединитесь! Кха!..

Однако внутренне барон Карзава негодовал: император же сам при всех от нее отказался! Сам же хотел ее найти и вернуть во дворец!

Глава 120

– Называешь ее так же, как и меня?

Жуткий холодный голос пронесся по банкетному залу. Аристократы, до этого старательно игнорировавшие происходящее, покрылись холодным потом. Этот болван наступил на очередную мину!

– Повторяешь мои слова.

Услышав это, барон Карзава подумал: «Но я же этого не делал!», но испуганно сглотнул.

– Мои действия тоже повторять будешь?

Беду предчувствовал не только барон. Все аристократы молча молились за его душу.

– Ты осмелился говорить мне такое?

Хоть невидимая сила уже исчезла, барон все еще не мог пошевелиться. У него волосы встали дыбом: холодный голос над его головой стал еще острее, как лезвие гильотины. Барон мог лишь испуганно хрипеть, когда Клод продолжил:

– Может, ты еще скажешь мне, что хочешь занять мое место?

То, о чем сейчас говорил Клод, было обвинением в государственной измене, о которой барон даже не помышлял. Измена… Измена! Если Клод захочет, его могли выставить предателем, нацелившимся на трон императора, а самого барона никто даже слушать не станет!

– В-ваше величество! Это недоразумение! Вы все неправильно поняли, ваше вели!..

– Умолкни.

– Угх! М-м-м!..

В зале еще долго слышались крики.

– Тц. Он так ничего и не понял.

– Его величество велел найти и вернуть принцессу Атанасию, а не схватить и бросить к его ногам. Барон даже не понял, что от него требовалось.

– Если бы принцесса по-настоящему впала в немилость, то ей бы никто не дал покинуть банкетный зал самостоятельно. Тц. Даже у глупости должен быть предел.

Наконец, когда Клод первым покинул обеденный зал, аристократы один за другим вышли, искоса поглядывая на распростертого на полу барона Карзаву. Его рыцари все равно ждали снаружи, так что у них не было ни причин, ни желания переживать за состояние едва живого барона.

Они считали, что барону Карзаве крайне повезло, что Клод оставил его в живых. Раньше у него не было бы ни шанса: за подозрения в измене его казнили бы на месте и тем более не позволили бы покинуть дворец…

Именно благодаря появлению принцессы Атанасии император Клод стал мягче и превратился в дремлющего хищника. Так что та ссора… точнее перепалка, никак не повлияла на отношения отца с дочерью. Можно было ничего не делать, скоро все само разрешится.

Часть 14

Мне недавно было пятнадцать, и вот уже семнадцать

– О чем задумался?

Из раздумий его вывел чистый девичий голос. Он перевел взгляд на источник звука и увидел Дженит, сидевшую за столом напротив него.

– У папы такое грустное лицо, что я волнуюсь.

Судя по ее словам, он выглядел мрачным. Клод цокнул языком, внутренне ругая себя за то, что позволил себе погрузиться в бесполезные мысли.

– Тебя что-то беспокоит?

– Нет, это не та проблема, на которую стоит обращать внимание.

– Значит, есть вещи, которые могут расстроить папу.

Он ответил в свойственной ему равнодушной манере, но Дженит все равно заметила. Клод вспомнил лицо той, с кем случайно столкнулся по дороге в Изумрудный дворец, когда шел на чаепитие с Дженит.

– Что мне сделать, чтобы вы меня полюбили?

Перед глазами снова встала ее фигура – одинокая, с дрожащими губами и слезами на глазах. В ушах звучал ее умоляющий голос.

– Мне нужно стать похожей на Дженит? Тогда вы меня полюбите? Начнете ли вы так же ласково произносить мое имя и глядеть на меня с той же теплотой?

– Я скорее умру, чем допущу это.

– Почему? Я ведь тоже ваша дочь. И я была с вами дольше, чем Дженит.

Атанасия впервые плакала при нем. Клод холодно произнес:

– Какой вздор. Я никогда не считал тебя своей дочерью.

По ее выражению лица стало ясно – его слова больно ранили девушку. Но даже если бы у него была возможность повернуть время вспять, он сказал бы то же самое. Клод впервые был так честен в своих чувствах к этому ребенку. Его не волновало, задел он ее своими словами или нет.

Да, это действительно была правда… Но тогда почему ее погасший взгляд вновь и вновь предстает перед ним?

Клод нахмурился, а Дженит с беспокойством наклонила голову вбок. У нее было доброе сердце, и, хоть она и не знала, что именно его тревожило, ей хотелось хоть немного облегчить его бремя.

– Если тебя что-то беспокоит, попробуй просто об этом не думать, – произнесла Дженит. Клод поднял взгляд, когда она заговорила, и она продолжила с невинной ангельской улыбкой: – Или просто избавься от корня своих переживаний.

Рука Клода, лежавшая на столе, дрогнула.

– Ты предлагаешь на удивление радикальное решение, – после небольшой паузы ответил он.

– А как иначе? – Девушка поджала губы и притворилась расстроенной. – Тебе не идет такой мрачный вид. Я думала, что на этом чаепитии мы впервые за долгое время хорошо проведем время вместе, а ты сидишь весь угрюмый! Давай