Читать книгу - "Полюс Доброты - Мила Бачурова"

class="p1">- Несмотря на то, что мы не сделали вашим людям ничего плохого?

- Представьте ситуацию – на вас едет танк. – Шаман, сидящий за столом напротив Кирилла, положил одну ладонь на ребро, другую медленно потащил по столешнице в сторону первой. – Страшная машина, о которой вы знаете лишь то, что создана она для убийства. Вы впервые видите эту машину. Возможно, она остановится. А возможно, и нет. Вы останетесь стоять на месте или отойдете?

- Я бы остался, - объявил Джек. – В жизни танков не видал!

- Не сомневаюсь. Но, боюсь, наши люди не столь любопытны.

- Что ж, тогда расскажите вы. – Кирилл так же, как Шаман, положил на стол руки. Всем своим видом изобразив твердую решимость не уходить до тех пор, пока не узнает все, что хочет. - В целом я уже понял, что жизненный уклад в наших мирах различается в корне. – Джек фыркнул, сдерживая смешок. Кирилл сердито зыркнул и продолжил: - Но давайте начнем с начала? Если я правильно понимаю, самое развитое поселение в здешних краях – то, в котором мы сейчас находимся. А глава этого поселения – вы. Верно?

- Да. Верно.

- Тогда, если не трудно, расскажите о себе. Сколько вам лет?

- В год, когда погиб старый мир, было девятнадцать.

Ого! Да он старше Германа. Получается, за пятьдесят – по нынешним меркам серьезный возраст.

- А почему вас называют Шаманом? Что это значит?

Шаман развел руками:

- Так прозвали люди. Я слышу Мать Доброты и доношу до людей ее наказы.

- Видите ли. – Кирилл догадывался, что обсуждать эту скользкую тему придется и заранее подобрал слова. – В нашем мире Мать Доброты, насколько мне известно, не являлась никому и никогда. В свое время мы с Джеком, - он кивнул на товарища, - добирались до самого Новосибирска – а это четыре тысячи километров к востоку, - и, уверяю, ни там, ни в поселках, которые встречались по пути, о Матери Доброты тоже никто не слышал.

- Весьма вероятно, - грустно кивнул Шаман, – Мать Доброты являет свою милость не всем.

Повисла неловкая пауза.

Кирилл ждал продолжения, но его не было. Шаман замолчал.

- Понял, бункерный? – хмыкнул Джек. – Хрен тебе, а не Мать. Недостоин.

- Я этого не сказал. – Мягкость Шамана впервые дала сбой. Кирилл почувствовал, что он сердится - как и то, что Джек намеренно пытается вывести собеседника из себя. Ждал словесной баталии, даже на стуле подобрался. Но Шаман быстро взял себя в руки. Вернувшись к прежнему тону, закончил: - Мотивы Матери Доброты мне неведомы.

- Хотя, по-твоему, так нам и надо? – ехидно уточнил Джек. – Правильно ваша Мать делает, что не является?

Кирилл ожидал, что Шаман уклонится от ответа. Но тот сказал спокойно и твердо:

- Да.

***

В первые годы после катастрофы уцелевшему населению города, где жил Шаман, как и прочим людям, приходилось несладко.

Бешено злое солнце. Жестокие шторма, прокатившиеся по побережью и разрушившие города. Посевы, унесенные наводнением... Ни одна из бед, о которых рассказывали старики на севере, не обошла стороной и юг. Шаману, в то время девятнадцатилетнему юноше, явилась во сне Мать Доброты и научила, что в затопленных полях можно посадить рис. Над Шаманом смеялись, в его затею не верили. А он сделал так, как научила Мать, снял хороший урожай, и в ту зиму это спасло от голода многих. Следующий рассказ Шамана о явлении Матери Доброты встречали уже без насмешек.

Со временем явлений Матери Доброты начали ждать. А Шамана, как проводника Слова Её, окружили почетом и уважением. Каждое явление Матери Доброты сопровождалось новым уроком: по агрономии, производству, мироустройству. Мать Доброты рассказывала, какие культуры в какое время года выращивать, как применять полученный урожай – так, чтобы в дело шло всё, от вершков до корешков. Научила, как наладить водопровод, запустить генераторы, помогла организовать ткацкое и гончарное производство. Кроме того, Мать Доброты воспитывала свою паству. Постепенно приучала усталых, озлобленных людей любить и уважать друг друга.

Когда в одном из поселков кто-то из жителей упился до белой горячки и едва не утонул в море. Мать Доброты попросила паству не употреблять больше алкоголь. После несчастного случая, приключившегося с кем-то на охоте, посоветовала не трогать зверей – они тоже хотят жить. Пообещала научить, какую растительную пищу можно употреблять вместо мяса, и научила. После этого в поселках перестали разводить свиней. Держали коров и коз, дающих молоко, овец, с которых стригли шерсть. Мать Доброты обещала, что, когда людское сообщество, следуя ее заветам, станет добрым и справедливым, в нем появятся дети. И однажды Шаман надолго закрыл двери своего дома, не показывался на люди два месяца. Он отшельничал и раньше, бывало, что надолго уходил, посещая другие поселки. Но, чтобы закрылся в доме – такого прежде не случалось.

Ангелина, первая и в то время единственная жена Шамана говорила, что он почти не выходит из комнаты. Днем, когда все спят, ведет долгие чуть слышные разговоры. Поселок замер в ожидании. И на исходе второго месяца отшельничества, возле молельни Матери Доброты на поселковой площади появилась завернутая в одеяльце, крепко спящая девочка.

Женщина, нашедшая ребенка, бросилась к Шаману. Вместе с Ангелиной они открыли дверь его комнаты. Шаман лежал на полу без сознания. А на одеяле девочки было вышито имя: Ариадна.

Мать Доброты давала имена всем своим детям, ни один младенец не оказался безымянным. Появлялись они с тех пор во всех поселках, где почитали Мать Доброты. Всего, сказал Шаман, по его подсчетам, на юге обитало около тридцати детей. А самый дальний поселок, заслуживший появление детей, находился больше чем в тысяче километрах к северу. Шаман был там лишь однажды, принес портрет Матери Доброты и Слово Её, как приносил в разное время в другие места. Пробираться на север дальше он тогда не рискнул – не был готов к холодам и начинающейся зиме.

- А название того поселка не помните? – Кирилл мучительно пытался сообразить, почему же он-то понятия не имел о существовании едва ли не под боком нового религиозного культа.

Шаман покачал головой:

- Увы. Это было давно.

- Сколько лет назад?

- Больше десяти. Точнее, боюсь, не скажу.

- И больше вы так далеко не уходили?

- Нет. Ни разу.

- А если не секрет,