Читать книгу - "Аргентинец - Петр Заспа"

разглядев выступы стен, Гитлер решился на первый шаг. Низкий свод исчез, и дальше он смог идти, выпрямившись в полный рост. Внезапно подвела напомнившая о себе хромая нога. Гитлер застонал и, повалившись, нащупал перед собой неожиданно возникший тёмный выступ. Выступ показался идеально гладким, с резко очерченными углами, покрытый сеткой тонких верёвок. Поднявшись, Гитлер удивлённо потрогал скользкую поверхность. Это не мог быть камень. Напрягая глаза, он опустил лицо, едва не касаясь сетки носом. Затем он отпрянул. Всё говорило о том, что перед ним не творение природы, а дело рук человеческих. Перебирая пальцами, прошёл вдоль чёткой грани, пока не наткнулся на петлю кожаного ремня. То, что лежало перед ним, казалось очень знакомым. Он ещё раз потрогал гладкий холод и неожиданно понял, что так на ощупь чувствуется железо. Внезапно показалось, что в пещере он не один. Гитлер испуганно оглянулся, обшаривая темноту взглядом. И чем дольше он вглядывался, тем больше начинал видеть детали. Каменные выступы стен, капающая сверху вода, редкие свисающие корни, и никого, кроме него. Громко выдохнув, Гитлер снова посмотрел на лежавший перед ним предмет. На этот раз он рассмотрел его целиком, узнал и почувствовал, как задрожали руки. Если бы у него был фонарь, он увидел бы под сеткой, спеленавшей цинковый контейнер, распростёршего крылья орла, сжимающего свастику. Стандартный контейнер, в котором прячут от сырости ценный груз. И он здесь был не один. Гитлер обходил их все с бешено колотящимся сердцем.

— Мартин! — не сдержавшись, выкрикнул он. — До этого мог додуматься только ты!

На большом контейнере лежал ящик поменьше, затянутый в резиновый мешок. «В этом наверняка бриллианты или платина», — догадался Гитлер. Он уходил всё дальше вглубь, перебирая руками острые углы цинковых швов. От счастья хотелось рыдать. «Ты вернулось ко мне! — гладил он очередной контейнер, обнимая его и ощущая, как от прикосновения к металлическому холоду кружится голова. — Вот он, перст Провидения! Рано вы от меня отвернулись! Нет, я не ломаный сентаво, я как прежде велик! Я фюрер!»

Внезапно руку пронзила острая боль. Гитлер отшатнулся и почувствовал на рукаве тяжесть. Он встряхнул рукой, желая избавиться от непонятного предмета, и внезапно увидел, что руку обвивает гибкая чёрная лента. Он бешено затряс рукой, схватив ленту другой, свободной, затем почувствовал боль и во второй руке. Лишь только после этого змея ослабила хватку и, упав ему под ноги, исчезла в темноте. Потрясённый Гитлер смотрел ей вслед недоумевающим взглядом. Он отступил на шаг и схватился за грудь. Дышать неожиданно стало тяжело. Лёгкие требовали воздуха, но грудь отказывалась делать вдох. Потом мир и вовсе покачнулся, и начал меркнуть. Гитлер тяжело осел, повалившись рядом с контейнером. Он протянул к нему руку, словно собираясь забрать с собой в преисподнюю, но внезапно снова ощутил, что он здесь не один. Запрокинув голову на уже немеющей шее, Гитлер увидел рядом с собой ноги в кожаных штанах со свисающей вдоль швов бахромой. Ноги плавно перешли в тело, которое он угадывал с трудом, и наконец, взгляд достиг головы. Кажется, голова была окутана косами, и эти косы шевелились и тихо шипели. Кажется… или это были его видения? Гитлер напрягал глаза, пытаясь разгадать какую-то вдруг ставшую очень важной загадку. Но мир вокруг продолжал темнеть, темнеть и темнеть, пока его не поглотила тьма.

Эпилог

«Кап, кап» — падает с потолка тягучая жидкость, будто пытаясь достучаться до глубин сознания. Говорят, что в такие мгновения перед человеком проносится вся его жизнь, — возможно. Но уж точно — самые яркие моменты, люди, оставившие в памяти неизгладимый след, события, когда балансировал над пропастью.

Волны качают спасательный жилет, не давая чайкам приноровиться и сесть на голову, затем — полумрак отсеков и склонённые лица. Они как бледные пятна на мутной воде. Затем возвышающийся на мостике Нептун и скачущие черти. Странное ощущение тревоги и радости. Память закручивает очередной виток, продолжая играть чередой событий и чувств. Они всплывают вроде бы бессистемно, но в то же время с какой-то странной закономерностью. Водяные горы в первая вахта на мостике. Горы рушатся, но, не успев накрыть, исчезают, потому что внезапно в уши врывается грохот дизеля, и вдруг Клим просыпается в тихом спальном помещении детдома, похожем на казарму. А воспоминания плывут, как перебираемые чётки. Лица, ядовитая зелень сельвы, проводник на привязи у костра, грустный взгляд Вилли, пыхтящая самокрутка старшего помощника Николая Трофимовича, дикари, швыряющие тучи копий, и вдруг спокойный и тёплый взгляд Ольги Павловны. Он затмил всё вокруг и направил воспоминания в одно широкое безмятежное русло. За эти воспоминания Клим цеплялся, как утопающий за соломинку. Только бы не исчезло её лицо. Нельзя дать водовороту событий ввергнуть его в новый хаос. Думать только о ней! Вот рядом Сергей Ильич, вскидывает трость и чеканит шаг. А что было дальше? Или лучше — до? И опять Клима качают волны, но теперь он плывёт к берегу, а позади — чернеющая рубка лодки. Только что он бежал с неё. Адэхи открыл погрузочный торпедный люк и выпустил его навстречу череде новых событий. Круговорот воспоминаний сводит с ума!

Тяжело, очень тяжело, Клим открыл глаза и увидел лежавшего рядом Адэхи. Когда-то Адэхи доверительно показал спрятанное в кармане индейское божество, теперь с длинными спутанными косами сам походил на него, многократно увеличенное. Клим толкнул его, и Адэхи тихо застонал.

— Вставай.

Хлопок по щеке, и глаза дрогнули.

— Ты спас меня не один раз, теперь моя очередь отдать долг.

Кажется, Адэхи улыбнулся, или Климу только показалось. Он попытался поставить индейца на ноги, но не смог сдвинуть с места. Тогда он сполз со стола в тягучую холодную воду, затем встряхнул Адэхи, и тот неожиданно пришёл в себя.

— Оставь меня, я уже видел его.

— Я тоже. На берегу реки.

— Не мешай мне с ним встретиться.

— Ещё не время.

Адэхи непонимающе посмотрел на Клима и, неожиданно закашлявшись, потянулся за калийным патроном.

— Что? Мы ещё живы?

— Погрузочный люк!

Ребризеры лежали на уже ушедшем под воду электродвигателе. Клим достал их, вытряхнул воду, затем обхватил Адэхи и, стащив со стола, отпустил, лишь когда увидел, что тот встал на ноги.

— За дизельным ещё есть воздух. Надеюсь, там нам повезёт.

— Торпедный люк под палубой, а ей досталось больше всего, — с сомнением произнёс Адэхи, однако в его глазах блеснула надежда. — Его наверняка заклинило первым.

— Ты же сам говорил, что я счастливчик. Иди за мной, и увидишь, что чудеса случаются. Особенно когда ты