Читать книгу - "Симранский Цикл Лина Картера - Лин Картер"

В Заккарате

— Входите, — сказал правитель священного Заккарата. — И да произнесут пред нами свои предсказания пророки.

Священный дворец, к восхищению степных кочевников, озарял своим лучезарным сиянием просторы равнин.

Там был правитель со своими подданными, князья помельче, верно служившие ему, и все его жены, блиставшие драгоценностями.

Дано ли кому-либо описать подобное великолепие; тысячи огней и изумруды, отражавшие их свет; пугающую красоту женщин, их шеи, увешанные украшениями?

Среди драгоценностей было ожерелье из розовых жемчужин, второе не в состоянии представить себе самый изысканный мечтатель. А кто расскажет об аметистовых светильниках, где факелы, пропитанные редкостными биринийскими маслами, пылали, распространяя вокруг аромат блетани?

Наступивший рассвет показался бледным в сравнении с этим великолепием и, лишившись всей своей привлекательности, скрылся за плывущими в небе облаками.

— Входите, — сказал правитель. — Пусть говорят наши пророки.

Тогда выступили вперёд глашатаи. Они прошли сквозь ряды разодетых в шелка воинов, которые, умащенные маслами и благовониями, возлежали на бархатных плащах, наслаждаясь лёгким движением воздуха под колыхавшимися в руках рабов опахалами; даже их литые копья были украшены драгоценностями; и, мягко ступая, сквозь их ряды глашатаи подошли к пророкам, облачённым в чёрные и коричневые одежды; один из пророков предстал перед властелином. Правитель посмотрел на него и молвил так:

— Поведай нам своё предсказание.

Пророк поднял голову, борода его приподнялась над коричневой мантией, а движение воздуха, создаваемое опахалами, которыми рабы обмахивали воинов, слегка шевелило её кончик. И он обратился к властелину и поведал следующее:

— Горе тебе, повелитель, и горе Заккарату. Горе тебе и жёнам твоим, ибо гибель ваша будет скорой и мучительной. Уже на Небесах боги отвернулись от твоего кумира: им известна его судьба и то, что ему предначертано — ему предстоит забвение, обволакивающее его подобно туману. Ты разбудил злобу в сердцах жителей гор. По всем утесам Друма вынашивают они ненависть к тебе. Лишь только весеннее солнце обрушит снежные обвалы, твоя несчастливая звезда ниспошлет на тебя зидианцев. Они нападут на Заккарат, когда лавины спустятся на селения в долине.

Когда женщины принялись смеяться и перешёптываться между собой, он только возвысил голос и продолжал свою речь:

— Горе этим стенам и резным украшениям под сводами дворца. Охотник различит стоянки кочевников по отблескам огня их костровищ на равнине, но никогда не отыскать ему Заккарат.

Он замолчал, и несколько возлежавших воинов повернули головы, чтобы взглянуть на прорицателя.

Эхо его голоса ещё долго гремело среди кедровых балок, высоко над головами.

— Не правда ли, он великолепен? — молвил правитель.

И многие из собравшихся захлопали ладонями о блестящий пол в знак одобрения. Затем пророка отвели назад на его место в дальнем конце огромного зала, и некоторое время музыканты трубили в чудесные изогнутые трубы, а позади них, скрытые в нишах стен, отбивали дробь барабаны. В отблесках факельного света музыканты, скрестив ноги, восседали на полу, дуя в трубы огромных размеров, но, когда барабаны ударили громче, музыканты поднялись на ноги и медленно двинулись к правителю. Барабанная дробь, доносившаяся из темноты, постепенно нарастала, и всё ближе и ближе подходили музыканты, для того чтобы звучание их инструментов не заглушалось барабанами, и повелитель мог усладить свой слух.

Это было поистине чудесное зрелище: трубачи остановились прямо перед правителем, а из темноты, подобно божественному грому, неслись удары барабанов. Женщины покачивали головами в такт музыке, их диадемы колыхались, уподобляясь звездопаду в ночном небе. А воины приподнимали головы, и во время этого движения сотряслись перья тех золотых птиц, которых выслеживали ловцы у Лиддийских озер; за всё время охотникам посчастливилось убить едва ли шесть из них, чтобы сделать те самые гребни, что носили воины, пировавшие в Заккарате. Затем правитель вскричал, и воины запели памятные древние песни о сражениях. И пока они пели, звук барабанов постепенно затихал, а музыканты отходили назад, и дробь становилась всё менее громкой, по мере того как они отступали, а затем разом прекратилась, и музыканты уже больше не дули в свои чудесные трубы. Потом собравшиеся снова застучали по полу ладонями. И женщины принялись умолять правителя послать за другим прорицателем. Глашатаи привели певца, юношу с арфой в руках, и поставили его перед правителем. Юноша провёл рукой по струнам, и, когда наступила тишина, воспел несравненного властителя. И он предсказал нашествие зидианцев, падение и забвение Заккарата и новое наступление пустыни, спел про то, как детёныши льва будут резвиться на том самом месте, где когда-то располагался дворцовый двор.

— О чем он поёт? — перешёптывались женщины.

— О вечности Заккарата.

Когда певец умолк, собрание небрежно захлопало ладонями об пол, а правитель кивнул певцу, и тот удалился. Все пророки выступили перед собранием, и все певцы исполнили свои песни, и тогда свита поднялась со своих мест и перешла в другие комнаты, предоставив праздничный зал бледному и унылому рассвету. Остались лишь божества с львиными головами, вырезанные на стенах; тихо стояли они, заброшенные, скрестив руки на груди. Тени на их лицах скользили, подобно причудливым мыслям, по мере того как блики, отбрасываемые факелами, смешивались с хмурым утренним светом. Огни факелов постепенно меркли.

Заснул последний лютнист, и птицы затянули свою песнь.

Мир не знал большего великолепия, не видел более роскошного зала. Когда женщины в прекрасных диадемах прошли, раздвигая занавеси, сквозь двери, казалось, будто звёзды поднялись со своих мест и с восходом солнца, собравшись вместе, устремились на Запад.

Совсем недавно я обнаружил камень трёх дюймов длиной и дюйм шириной, который, несомненно, был когда-то частью Заккарата. Я заметил его краешек, торчавший из песка. Кажется, не больше трёх таких же камней было найдено раньше.

Как враг пришёл в Тлунрану

Давным-давно было предсказано, что враги войдут в Тлунрану. И дата гибели была известна и ворота, через которые она придёт, но никто не предсказывал, кем был враг, знали только, что он принадлежал к числу богов, хотя и жил среди людей. Тем временем Тлунрана, этот тайный лама-серай, эта опора колдовства, была ужасом долины, в которой стоял город, и для всех стран вокруг Тлунраны. Столь узки и высоки были окна и столь странно они светились ночью, будто смотрели на людей хитрым оценивающим взглядом демонического нечто, таившегося в темноте. Кто были маги и предводитель магов, и великий архи-волшебник этого скрытого места, никто не знал, поскольку они прибыли в вуалях и широких