Читать книгу - "Балтийские стражи - Константин Николаевич Буланов"

теряли время, перестраховываясь и выискивая мины там, где их никогда не было. Вот только на их месте Иениш действовал бы точно так же, потому продолжал с любопытством наблюдать за продвижением итальянцев, ожидая, когда те подойдут поближе к батарее N3, чьи четыре скорострельных орудия имели неплохие шансы уничтожить оба тральщика до того, как они успеют ретироваться. Правда, прежде чем раскрывать канонирам итальянских крейсеров и броненосцев место расположения замаскированной батареи, сперва он вывел из бухты Тылового острова свой минный крейсер, чтобы навязать противнику артиллерийскую дуэль. К сожалению, по причине острой нехватки подготовленных кадров, «Песца» пришлось поставить на якоря, полностью сняв с него экипаж вернувшийся на свои номера при батареях береговой обороны. Причем, за пару часов до подхода итальянской эскадры у них с Протопоповым даже вышел небольшой спор, кто именно должен был отправиться на берег, а кто проводить наскоки на противника. Николай Николаевич настаивал на том, что именно куда более хорошо забронированный и вооруженный «Песец» имел намного больше шансов уцелеть в противостоянии с итальянскими кораблями, а потому в бухте следовало оставить «Полярного лиса», а самому Иенишу отправиться на командный пункт откуда и осуществлять управление обороной порта. Виктор Христофорович же имел в точности противоположное мнение, поскольку расстрелявший в ночном столкновении последние подходящие ему мины «Полярный лис» отныне мог играть только роль относительно быстрой артиллерийской платформы, да к тому же требовал куда меньшего экипажа, как при орудиях, по причине отсутствия малокалиберных скорострелок, так и в котельном отделении, в результате чего высвобождалось куда больше людей для береговых батарей без снижения эффективности огня орудий среднего калибра установленных на минном крейсере и способных нанести чувствительные повреждения большей части кораблей итальянской эскадры. И пусть по защищенности он действительно заметно уступал их недавнему трофею, все остальные факты, по мнению Иениша, перевешивали этот единственный недостаток.

К тому же не смотря на тот факт, что до Асэба смогли добраться целых четыре итальянских минных крейсера, на всех них приходилось всего одно 120-мм орудие, в то время как «Полярный лис» мог вести огонь разом из двух точно таких же. Те же 57-мм пушки, что итальянцы тоже могли ввести в бой, обладали куда меньшей дальностью стрельбы, не достреливая даже на 19 кабельтов. Да к тому же их снаряды обладали весьма скромной разрушительной силой, и как показал ночной бой, на дистанциях в 4–5 кабельтов они уже не могли пробить весьма тонкую 12-мм бронепалубу минного крейсера обзаведшуюся минувшей ночью парой новых вмятин от срикошетивших снарядов. Впрочем, справедливости ради стоило отметить, что, сперва, снарядам приходилось преодолевать сталь борта корабля, укрепленного в районе котельного и машинного отделений наваленными к ним вплотную мешками с песком. К тому же эффективность огня на доступной итальянцам дистанции сильно снижалась из-за рассеивания. А изменить это каким-либо образом не представлялось возможным по причине наличия минных полей, отчего противник был практически лишен возможности совершать маневры, и потому выведшему свой корабль в атаку Иенишу следовало лишь запастись терпением и стрелять, стрелять, стрелять.

Не обращая внимания на два крупных минных крейсера, Иениш выбрал в качестве мишени один из тральщиков и принялся ждать результата. Стоило завязаться этой дуэли, как к тральным силам выдвинулся бронепалубный «Джованни Бозан», но опасаясь попасть на мины, принялся крейсировать примерно в полумиле севернее от своих младших собратьев по флоту, после чего открыл огонь, методично посылая снаряд за снарядом в причинивший им столько проблем минный крейсер. На седьмой минуте перестрелки многочисленные накрытия перешли, наконец, в первое попадание. Снаряд с «Полярного лиса» ударил точно в карапасную палубу «Фолгоре», проделав в ней немалую пробоину и посеча осколками расчет носового 57-мм орудия. Тем не менее, траление это не остановило и артиллеристы обеих сторон продолжили свой монотонный труд. Добившись еще одного попадания в тот же корабль, Иениш был вынужден отвести свой минный крейсер южнее, чтобы сбить прицел разошедшимся артиллеристам «Джованни Бозан» чьи взрывоопасные подарки начали ложиться уж слишком близко к борту. Учитывая же тот факт, что представлены эти подарки были не только шестидюймовыми, но и десятидюймовыми фугасами, попадать под них было чревато. Все же один единственный снаряд главного калибра крейсера грозил «Полярному лису» неминуемой гибелью. Да и шестидюймовый снаряд мог натворить немало дел. Потому, в дальнейшем Иениш действовал лишь наскоками, подводя свой корабль по дуге и на большой скорости. Подобная тактика позволяла запутывать итальянских артиллеристов, и снаряды ложились сильно в стороне, но и свои, истратив более полутора сотен снарядов за час подобных танцев со смертью, смогли добиться лишь еще одного попадания.

Заставить же итальянцев прервать свое медленное, но неотвратимое продвижение вперед им удалось, когда в закромах осталось не более трети боекомплекта. Очередной поразивший «Фолгоре» снаряд повредил трубы паропровода, и лишившийся хода корабль был оттащен на буксире своим собратом под прикрытие бронепалубного крейсера, где можно было приступить к осмотру и исправлению повреждений. Иениш же увел свой корабль обратно к острову, где принялся пополнять боекомплект с борта «Аддис-Аббебы» превращенного на время в плавбазу миноносцев. До окончания светового дня, итальянцы предприняли еще одну попытку организовать траление, но после очередного попадания в тот же «Фолгоре» она была прекращена, и все корабли оттянулись поближе к броненосцам, для которых так и не нашлось работы, поскольку береговые батареи молчали, не выдавая своего места положения, а по ориентирам указанным офицерами успевших здесь повоевать ранее крейсеров, ничего обнаружить не удалось. Да и маячивший недалеко огромный русский броненосный крейсер изрядно нервировал вице-адмирала одним своим видом. Пусть русские и утверждали по официальным каналам, что не имеют никаких намерений вмешиваться в ход боевых действий, тот факт, что «Рюрик» находился не в Средиземном море, а здесь, у Асэба, любому мало-мальски понимающему в политике человеку говорил о многом. Император Александр держал руку на пульсе и уделял противостоянию Италии и Абиссинии не меньше, а то и больше внимания, нежели событиям происходящим в Блистательной Порте издавна являвшейся сосредоточением интересов Российской Империи. И если у командира русского крейсера имелся таки приказ вмешаться в боевые действия, случись ему удостовериться, что без его помощи защитники Асэба не смогут сдержать натиск итальянской эскадры, результат подобного возможного боя никак нельзя было назвать однозначным. Вице-адмирал Каневаро осознавал, что минутный залп скорострелок этого океанского мастодонта если не превосходил таковой всей его эскадры, то был практически равен ему. И то этот теоретический расчет виделся позитивным только на бумаге. В реальности же орудия главного калибра его флагманского броненосца мало того, что производили выстрел не чаще