Читать книгу - "Нуониэль. Часть первая - Алексей Николаевич Мутовкин"

Ещё чуть-чуть, и он подъедет к дому жрецов, где сидит Закич. Внезапно первый всадник остановился у двух каменных столбов, как бы не решаясь проехать сквозь эти древние ворота. Остальные продолжали движение, но натыкались на тех, кто остановился перед ними. «Двадцать пять, – прошептал лучник. – Ох, Атейка! Ох, быть беде. Так они всех одолеют. Текать надобно. Коль сразу рванёте, братцы, то до леска-березняка успеете. Атейку молодца лихом не поминайте». Встав во весь рост, Атей прицелился в последнего двадцать пятого всадника и выпустил стрелу. Она просвистела в вершке от разбойника. Тот очень удивился странному звуку, стал озираться по сторонам, как внезапно проснувшийся человек, у которого домашний кот свернул со стола кружку. Но лучник уже пустил следующую стрелу, которая угодила разбойнику прямо в грудь. Некоторые всадники в конце колонны, тоже услышавшие первую стрелу, заметили Атея и двинулись на него.

– Эх, братцы! Ножки быстрые, пяточки белые! – закричал Атей, попятившись назад и снова прицеливаясь в разбойников.

Тем временем братцы уже высыпали из своего укрытия и понеслись сломя голову на врага.

– Куда! Куда! – кричал Атей, продолжая стрелять. – Уходите, окаянные!

К этому моменту ещё три стрелы лишили разбойничьих коней седоков. Колонна разделилась надвое: одни выступили на Атея, а передняя часть осталась у ворот и приготовилась контратаковать наступающих на них крестьян. Ещё мгновение и разбойники направили бы коней прямо на пеших воинов с топорами, растоптав их прямо на делянках жрецов. Но к воротам уже подоспел Вандегриф на своём родовитом коне. Этот конь был не подстать тем, на которых восседали властители этой всеми забытой провинции. Грифа – верный друг атарийского черноволосого рыцаря бил копытами по земле так яро, что дрожало всё вокруг. Нашлось ещё пыли да песка, что за тысячу лет не осыпался с древних развалин. Попадали в яблоневом саду примёрзшие к веткам яблоки. Дрогнули и кони разбойников, завидев свою стремительную погибель. Грифа летел сквозь белый туман чёрной стрелой, поднимая за собою вихрь сухой дорожной пыли, что ещё с лета лежала где-то там внизу под заиндевелой осенней листвой. Вандегриф держал свой тяжёлый меч за гарду. Рукоять он ремешком привязал к запястью. Так, его длинный меч стал смертельным продолжением руки.

– Акир за Атарию! – протяжно кричал Вандегриф, приближаясь к стану врага. Но разъярённые бандиты не знали, что в соседнем государстве была такая маленькая провинция Акир, и что отец Вандегрифа придумал этот боевой клич, чтобы прославить свои обретённые тяжёлой службой владения на всё Троецарствие. Бандиты, настигнутые врасплох, не растерялись. Привыкшие жить одним днём, эти кавалеры злодейки-судьбы воспылали яростью; в их сонных глазах сверкнула жизнь. Та самая жизнь, которой придаёт сладость его величество случай. Кровь забурлила, мечи блеснули, кони встревожились. Теперь – вперёд! В бой! В неизвестность, где жизнь – это богатство, а смерть – нищета. Однако то, что бандитам виделось как славная перебранка, на деле обернулось тяжёлым испытанием. Авангард колонны из шести всадников уже подошёл к самым воротам. В этот момент в разрушенные ворота из тумана влетел Вандегриф. Первый всадник из разбойничьей колонны стоял поодаль от остальных пяти воинов. Не успели те пятеро моргнуть, как грудь их товарища пронзил длинный рыцарский меч. Несчастный вылетел из седла, так и оставшись висеть на мече, словно кусок мяса на палочке, который сейчас поднесут к костру, чтобы прожарить до хрустящей корочки. Второй разбойник тоже не успел ничего предпринять: Вандегриф приподнялся в седле, а его Грифа взмыл в воздух. Конь с облачённым в доспех рыцарем, у которого на мече наколот взрослый мужик, с лёгкостью перемахнул через разбойничью лошадь, сбив всадника. Бандит получил мощный удар запястными суставами статного жеребца прямо в грудь и оказался на земле. Там, его глаза застлала чья-то кровь, и через миг, когда Грифа наступил задней ногою на его шею, бандит испустил дух. Когда Вандегриф пронзил грудь ещё одного противника, руку рыцаря повело назад: конь продолжал скакать, а второй труп крепко сидел в седле своей кобылы. Вандегриф изо всех сил дёрнул руку, и высвободил меч из власти насаженных на него разбойников. Так случилось, что в это время рыцарь находился среди врагов и один из них очень удачно попал прямо под рывок меча. Он уже занёс над Вандегрифом свой полуржавый стальной обрубок, когда рыцарь, продолжив движение, снёс врагу и руку с мечом, и плечо, и голову один махом. Крови хлынуло – будто взорвалась бочка избродившего красного вина. Куски разбойника попадали на окровавленную листву, вселив своим видом ужас в сердца оставшихся бандитов. Рыцарь, с наезду убивший четырёх, помчался дальше в поле. Вся ярость безраздельных хозяев Дербен обратилась теперь против Отцов, наступавших с грядок.

– Пора! – сказал Воська, глядя на сражение из-за приоткрытых дверей храма. Он глянул на нуониэля, стоявшего рядом – тот был готов. Но Ломпатри продолжал сидеть перед статуей, глядя на холодный каменный лик.

– Чего же он тянет? – спросил Воська в нетерпении. В этот момент нуониэль обнажил свой тонкий изогнутый меч. Сделал он это не так грациозно, как тогда, в поле, когда путники делили ночлег с разбойниками. Сейчас нуониэль держал клинок неуверенно, близко к телу, как будто первый раз взял его в руки. Воська испугался. Слуге показалось, что нуониэль хочет зарезать его. Но сказочное существо распахнуло двери и выбежало в поле, навстречу битве крестьян с разбойниками. Воська мешкал, глядя то на нуониэля, то на сидящего во тьме рыцаря. Собравшись, наконец, с силами, старый слуга кинулся на помощь сражающимся.

Тем временем Вандегриф спешил в поле, туда, где бежал парнишка лучник. Его преследовали трое. Рыцарь находился ещё далеко, когда один из всадников нагнал Атея и, ударом меча по спине, сбил его с ног. Вандегриф поднял свой меч как можно выше и заорал во всё горло, пытаясь привлечь внимание врага. Те сразу же бросили лучника и разделились, рассчитывая, что Вандегриф погонится за одним из них, а остальные зайдут к нему сзади и, видимо, повторят свой трюк с ударом по спине. Но Вандегриф направил своего коня к лежащему на земле пареньку. Рыцарь заметил, что тот ещё двигается, но долго наблюдать за парнем сейчас нельзя – приходилось следить за тройкой лихих наездников. Вандегриф осадил коня, спешился и, сняв ремень с запястья, взял меч как полагается – обеими руками. Всадники развернулись и повели своих коней на рыцаря с трёх сторон. Черноволосый рыцарь сразу понял, что эти трое – тёртые калачи и не раз сражались вместе: они вели коней с разной скоростью, так, чтобы сначала нанёс