Читать книгу - "Главный шлюз - Александр Орлов"

– Полагаю, меня подняли не из-за пустяка, э… как вас там?

– Капитан Фоссет, сэр. Двадцать четвертый пункт имперской военно-технической… – затараторил оператор, но был прерван.

– Оставьте это и давайте по делу! Мне утром в министерство!.. – потребовал чиновник.

– Нужна санкция на применение телепортеров со стратегического узла испытаний. Кажется, «Триш» его название.

– Вообще-то это совершенно секретная информация, капитан! Откуда вам известно название узла?! – разъярился вдруг чиновник.

– Сэр, там проблемы, пограничники не выстоят, все полягут. Ваше слово – единственная возможность помочь им ударом новых ракет! Другая помощь уже не поспеет! – в отчаянии воскликнул капитан, представляя, что там, на границе опасного района, штурмовики контрабандистов уже разделывают немногочисленные перехватчики из пушек.

– Ладно, изделий там в избытке, а боевые условия выпадают не каждый день, так что это удачное стечение обстоятельств. Для испытателей, конечно.

– Спасибо, сэр!

– Я немедленно свяжусь с узлом и прикажу стрелять, а вы передайте им точные координаты. Мы должны получить полное представление о результатах стрельбы, понимаете?

– Так точно, сэр, уже передаю! Отбой!..

– Отбой, капитан.

Через десять секунд субволновая связь уже донесла на узел приказ и координаты цели.

– Вау, Шмальзинг! Ты видел это?! – вскричал один из технических специалистов, вечно взлохмаченный канзас с перепачканными смазкой руками.

Он сунул под нос руководителю испытаний бланк с текстом, в то время как тот не спеша поедал булочку из псевдобелкового наполнителя.

– Ты разве не видишь? Я ем! – вскинулся руководитель, уже собираясь устроить разнос зарвавшемуся подчиненному, однако, заметив статусный штемпель бланка, весь похолодел.

Это был приказ не от его начальства и даже не от начальства его начальства. Этот приказ пришел с такой высоты, что страшно было даже подумать.

Забытые полезные булочки остались на столе, и руководитель испытаний со всклокоченным канзасом умчались в галереи, возбужденно переговариваясь и даже крича, а спустя какие-то мгновения маслянистые тела секретных ракет стали укладываться в стартовые лотки – три штуки, как было обещано оператору разведки.

Секунда, другая, третья – и стартовый комплекс испытательного узла сотрясли три удара, после чего отметки ракет стали заметны на радарах.

Еще немного, и новейшие четырехмерные радары потеряли метки, зато они нашлись на радаре субволновых характеристик. С одной стороны, это было хорошо и означало, что разгонные блоки в ракетах сработали в полной мере, однако линейные показатели субволнового разгона ничуть не радовали, ведь все ожидали эффекта телепортации.

Эффекта ждал руководитель эксперимента, эффекта ждал перепачканный смазкой канзас. Эффекта, прекратив разговоры, ждала группа лаборантов и всякие прочие сотрудники. Все они, затаив дыхание, смотрели на линейные графики, которые выдавал монитор субволнового радара. Это были всего лишь прямые линии, однако, пока они были на экране, скачка телепортации не происходило, а ведь скачок и представлял собой главную цель разработки новейших ракет.

– По крайней мере, разгонные блоки отработали хорошо, – негромко заметил кто-то.

– Они и в прошлый раз нормально отработали, – заметил ему другой.

– Это да. Но все-таки.

– Эй вы там! Заткнитесь! – крикнул руководитель испытания. Он был очень напряжен, ведь пробу проходил его первый проект.

Наконец одна линия на мониторе прервалась, и это могло означать, что либо ракета разрушилась, либо вышла в телепортационное поле.

– Оператор! – сорвавшимся голосом крикнул руководитель.

– Есть фотонное эхо! – отозвался тот, и все стали радостно переглядываться, на лицах появились улыбки.

Следом за первой ракетой с монитора субволнового экрана пропали две оставшиеся и тут же сообщили о своем переходе фотонным эхом – единственной доступной характеристикой этого перехода, которую называли «эхом» условно, поскольку знали об этом эффекте очень не много.