Читать книгу - "Толлеус. Изгой - Дмитрий Коркин"

Деревня Лысовка под Боротоном

А на следующий день начался ливень. Впереди с самого утра клубились тучи, но заранее отследить, когда караван втянулся в зону дождя, не представлялось возможным, поэтмоу вода обрушилась на голову неожиданно. Причем дождь, похоже, шел уже давно – воды было море – дорогу развезло капитально.

Караван, барахтаясь в грязи, с трудом пробивался вперед. Толлеус сегодня ехал в своем фургоне и, надо сказать, поступил правильно. Шлепать из первого фургона в последний по такой погоде – можно захлебнуться по дороге.

Старик благодаря искусным лапам на повозке, которые он благополучно переставил со старой, мог бы ехать быстрее, но фургоны купца постоянно застревали. Приходилось ждать, пока их вытащат, и подстраиваться под скорость каравана. Впрочем, мохнаткам дорога тоже давалась нелегко. Лужи и грязь сами по себе им очень нравились, и сперва они, проваливаясь по самое брюхо, двигались очень бодно. Но через какое-то время стало заметно, что химеры устали и перехотели куда-то идти. Оболиус не выходил из транса, заставляя животных двигаться вперед, а старик то и дело искусными нитями вытягивал неудачниц, которые умудрялись влезть в особенно топкое место. За каких-то пару часов такого пути и путешественники, и животные выдохлись совершенно. Стало совершенно ясно, что до Боротона они не доберутся не то, что засветло, а вообще – попросту не хватит сил. Поэтому Толлеус с тревогой завертел головой, озадачившись поиском места для ночлега.

Как назло, никаких постоялых дворов или иных свидетельств человеческого жилья не наблюдалось. Места тут были достаточно холмистые, к дороге с обеих сторон подступал лес, да и дождь скрадывал окружающую действительность – старик видел ненамногим дальше впередиидущего фургона. Оставалось надеяться, что Мерива придет к тем же выводам, что и старик и, зная местность, найдет, где можно стать лагерем.

Действительно, даймон в скором времени свернул на еще худшую, чем прежняя, дорогу, ведущую в сторону, и примерно через лигу показались избушки какой-то деревеньки. Толлеус облегченно выдохнул: он уже начал волноваться, потому что еще чуть-чуть, и животные стали бы падать. Нескольких он бы смог везти в повозке, но не всех, и это была бы настоящая катастрофа.

Деревня стояла пусть на небольшой, но возвышенности – по крайней мере вода ее не затопила. Запахнувшись в плащ, Толлеус побрел к ближайшему дому узнавать, что тут и где. Можно было не волноваться, что химеры разбегутся – они сейчас не в том состоянии. Только Оболиус перестал их подгонять, как все они сейчас же сбились в серо-грязную мохнатую кучу и плюхнулись на землю. Искуснику показалось, что ученик сейчас поступит также, но нет – он остался сидеть в повозке, бледный, нахохлившийся, с мешками под глазами.

В избушке старика ждало разочарование – постоялого двора в деревне не было, а значит, о животных никто, кроме самих путешественников, не позаботится. Либо надо искать кого-то, кто возьмется. Только сперва нужно найти место для ночлега, причем опять-таки в первую очередь не для себя, а для химер.

Мужик, открывший дверь, назвал несколько домов, и искусник отправился по указанным адресам. Увы, всюду его ждало разочарование – караванщики успели раньше его.

Пришлось обходить дома по кругу и договариваться насчет крова для части животных. В итоге стадо пришлось делить на четыре части и платить из своих небогатых запасов, зато сухой хлев мохнаткам, корм и уход обеспечил. Хозяйские дети даже взялись за дополнительное вознаграждение помыть и почистить животным шерсть. Ничего – деньги сейчас на это жалеть не стоит. Лишь бы с мохнатками все было в порядке после тяжелой дороги. Не сегодня, так завтра дождь кончится, и тогда переход до Боротона, где он заработает монеты и на себя, и на стадо, и на собственный дом.

В последнем доме ему подсказали еще одно место, где можно узнать насчет ночлега, честно предупредив, что избушка там бедная, но крыша, вроде, не протекает.

Толлеус к этому моменту уже промок до нитки и замерз, что в его возрасте и с его здоровьем было крайне чревато, но все-таки дошел, куда указали.

После долгого стука в хлипкую дверь сухой старушечий голос испуганно спросил, кто там. Искусник назвался, сказал, по какому вопросу и кто его направил.

Скрипнув, дверь приоткрылась, и маленькая сухонькая бабулька, точно осторожная мышь из норки, высунула наружу нос.

– Монета за ночь! – выставив подбородок, будто перед боем, заявила она.

Старик улыбнулся. «Монета за ночь» – столько требовали бесстыжие девицы во многих городах, где Толлеусу довелось останавливаться на ночлег. Понятно, что бабка про другое, и ее монета медная, а не серебряная, как просят девицы, но все равно забавно получилось.

– Со мной еще мальчонка-помощник.

– Тогда две монеты!

– Это за кров. А стол?

Старушка тяжело вздохнула:

– Еды нетути.

Еще за две монеты договорились, что бабка, назвавшаяся Финной, купит у соседей продукты и приготовит.

Толлеус опять пошел под дождь – нужно было развести стадо и забрать Оболиуса. Ученик, кстати говоря, мирно спал, сидя на лавочке, и даже проснулся не с первого толчка тростью, а только когда свалился на дно повозки. Потом еще полминуты лупал глазами, не понимая, что от него хотят.