Читать книгу - "Страна Беловодье - Марик Лернер"

Отто смотрел вслед удаляющемуся малым ходом судну и пытался оставаться мужественным. Нет, он уже не ребенок и не станет плакать. Когда все погибли, было много хуже, он не сумел выдавить из себя ни слезинки. Только когда в церкви отпевали, еле стоял и был благодарен Дану за протянутую руку. В прямом смысле тот положил ее на плечо, и это сильно помогло. И в очередной раз укрепило в решимости остаться с ним. Пусть не родной по крови, однако не на словах сочувствует.

Но все же… Впервые он остался по-настоящему один. Теперь даже на родном языке не с кем поговорить. Кругом чужие, и чего от них ждать, неизвестно. Одной истории с Давыдом хватило бы на всю жизнь. Устрой у них кто-то такое, его бы собственные родичи удавили. У своих красть! Не болезнь это, как говорит Анастасия Егорьевна. Порченый. И исправить уже никак. А значит, надо что-то делать, пока собственную дочь не загубил.

Дан здесь не в подмогу. Не хочет он всерьез вмешиваться в отношения старшего с семьей. Не то чтобы отказывает, но уклоняется от решения. А поговорить серьезно не удается. Все эти дни бегал как ошпаренный, бесконечно что-то выясняя, продавая, торгуясь, договариваясь. Конечно, вина Отто, что не особо присматривался и прислушивался, занятый обучением, да и Дан ведь не в игры баловался. Он свое дело выполнял согласно договоренностям. И сделал!

Теперь их земли на год обеспечены солью, а то прежние запасы у большинства на исходе. Ну и еще кое-что по мелочи. Фактически Дан совершил хитрый финт, приобретя им необходимое и при этом готских товаров не тронув. То есть теперь они как бы его, ведь обязательства выполнены в полном объеме. А на побережье можно выручить хорошо вдвое от здешних цен. Получается, еще и наварился со всей этой истории. И странно было бы кривиться. Они ведь в конце поделят на троих доход, кроме золота. Но тут все честно: он к тому мешку отношения не имеет, могли бы и вовсе не ставить в известность.

Но кое в чем Дан определенно не прав. Не стоило отправлять всех готов, кроме двоих, домой. На соль вряд ли кто покусится, кому она сдалась в таком количестве. Ни использовать, ни продать, чтобы не пошел моментально слух. А вот их могут и захотеть обчистить. Груз дорогой и без клейма, любой может заявить про лично пойманных вот этими руками пушных зверьков. Поди проверь. Золото вообще незаконное, и никто искать не станет. Хорошо хоть и знать некому. Видимо, потому Дан и продавал, дарил мамонтовую и моржовую кость и коней. Оставлял самый минимум и легкое. Пятеро с оружием все же сила. Рассчитывать на защиту со стороны монахов не стоит. У них свой груз, разве в толпе легче передвигаться. Пожалел, что ли, Дан гривен на прежних охранников? Зря.

— Ну что, пошли? — сказал Данила, дождавшись, пока расшива скроется за поворотом. Скорость изумительно низкая. Верст десять в сутки. Против течения на бечеве иначе не бывает. Все-таки тяжесть огромная.

— Домой?

— В монастырь.

— Зачем?

— Воином стать хочешь?

— А то ты не знаешь!

— Ну вот и познакомлю тебя с отцом Ондреем. Могутный человек, почти три десятка лет у Смоленского князя Глеба служил, в ближней дружине до сотника дошел. Воевал немало. Здесь главным наставником по оружию числится.

— А чего ушел?

Данила глянул недоумевающе.

— Ну от князя.

— Откуда я знаю? Может, тут кормят слаще или платят заметно больше. А может, должность подходящая. Человеку под пятьдесят, пора и о доме задуматься, а не скакать рубаться с соседями. Во всяком случае, ничего всерьез нехорошего за ним не числится, иначе бы монастырь обучения охраны не доверил.

— Ну покаялся, грехи отпустили.

— Раз сказано чист — не нам осуждать, тем более что понятия не имеем о прошлом наставника. И не требуется. Главное — из его рук выходят умелые ребята. Между прочим, со стороны к нему не берут. Гордись.

— Почему одного меня? — с подозрением спросил Отто. — А ты?

— А у меня другие дела.

— И какие?

— Я в библиотеку иду.

— Куда?

— Да-да, — нетерпеливо сказал Данила. — Тебя к наставнику по оружию, меня — в хранилище книг. Думаешь, просто договориться было? Хотя, — подумав, сообщил, — на самом деле просто. — Игумену не жалко, ничего не стоит такое разрешение. Все равно через несколько дней караван пойдет.