Читать книгу - "Ночь пяти стихий - Илья Стальнов"

– Верно.

– Так оно когда было!

– Дух болотный надоел.

Когда крики поутихли, в наступившей тишине прозвучал мечтательный голос Косорукого Герасима:

– Эх, поработать ножичком бы!

– Дела хотите? – Атаман встал. – Будет вам дело. Хорошее дело. На Москву богатый обоз собрался. Сначала они на северный тракт выйдут. Время я знаю.

– Мы тамошние места не разведали, – сказал Сила.

– Вот и они так думают, привычки наши изучили, поэтому и не боятся. Охраны почти никакой – легкомысленный купчина пошел. В обозе и товары, и серебро, да и золотишко наверняка будет. Богато.

У братвы жадно разгорелись глаза.

– Место для засады я уже присмотрел. Около развилки. Только работать надо быстро. И чтоб ни один купчишка не ушел. Коль уйдет и стрельцов кликнет, от погони нелегко оторваться будет. Да и до болот оттуда далековато.

– Годится. Все чисто будет, – сказал татарин.

– Я в вас верю. Правильно говоришь, татарин! – кивнул атаман и после небольшой паузы продолжил: – Все нормально будет, и ты старшим пойдешь.

– Это почему? – удивился татарин. – А сам где ты будешь?

– У меня в городе дела.

– Какие дела? – взвизгнул Герасим. – Непорядок, когда на такие дела атаман не ходит!

– Точно, – согласился татарин. – Тут расчет и воинское умение требуется, оно у тебя есть. Зачем нас одних бросать? Непорядок.

– Ах, непорядок? – спросил атаман. – И правда, непорядок. В том, что я тебя в город посылал, требовал дворянина прибить. Покажи мне, где его могила? Где? Жив-живехонек он и благодарит Бога, что тот таких умелых убийц послал. Не так это. Хан?

– Так, – вздохнул татарин.

– А кому теперь дело заканчивать, чтобы от всех нас угрозу отвести? Только мне и остается все честь по чести завершить. Уж у меня-то получится, потому как голова на плечах не для шапки сидит… Ладно, Хан, не печалься. Даю тебе еще возможность показать, на что способен. Из всей братвы ты самый умный.

– Сделаем, атаман.

– А как обоз возьмем, так можно немного погодя и в другие края податься. Для начала в Москву. Перед самой Казанской Богоматерью грехи замаливать. Верно, братва?

– Верно, атаман!

– Места хорошие найдем. А перед этим погуляем от души. Годится?

– Годится!

– Завтра с утра на дело! – резко рубанул воздух рукой Роман.

Выкатили бочонок с вином, и пошло веселье. Хоть и нелегко воевать с утра с большого похмелья, но ничего – дело привычное. Слова атамана означали, что не зимовать разбойникам в опостылевших болотах, что кончается трясинная жизнь. Не разделяли общего веселья лишь Гришка и Беспалый. Они сидели в стороне, и Сила задумчиво потягивал из деревянной кружки вино.

– Ох, не по душе мне все это, – сказал Беспалый.

– Мне тоже, – вздохнул Гришка. – Завтра опять людей невинных жизни лишать будут. Худо.

– Да не в том дело, – отмахнулся Беспалый. – Сдается, атаман какую-то хитрость задумал.

– Какую?

– Непростой он человек. Евлампий верно говорил, что у Романа что-то свое на уме. И на самом деле у него какие-то тайны имеются от братвы. И как бы эти секреты нам боком не вышли. У меня дурное предчувствие…

Еще затемно продрали разбойники глаза, с трудом приходя в себя. Татарин проглотил кружку рассола, Мефодий сунул свою большую вихрастую голову в кадку с водой и забулькал в ней.

С горем пополам все очухались, закусили, разобрали оружие. При этом едва не передрались, когда один лиходей хотел прихватить чужую, только что заточенную хозяином саблю. Наконец все успокоились, собрались и выступили в путь.

Чертыхаясь, обходя деревни, добрела братва до каменного креста, под которым покоился отшельник, проживший в этих местах, как говорят, более века. Здесь дорога раздваивалась.

– Почти дошли, – сказал атаман. В полукилометре от развилки решили соорудить засаду. Натаскали веток, за которыми можно укрыться, подрубили стволы деревьев так, что они теперь должны были упасть от сильного толчка или одного удара топором. Впереди выставили разведку, которая должна предупредить о приближении обоза; На этом приготовления были закончены.

Оставалось ждать. Ну, ждать так ждать – не мешки таскать. Солнце уже преодолело зенит, и обоз скоро должен был появиться.

Гришка сидел в придорожной яме вместе с Беспальм.

– Едут, – шепнул Сила, когда вдалеке послышался птичий клекот – условный сигнал.

Гришка выглянул из-за веток. Из-за поворота показалось несколько неторопливо едущих телег, запряженных добрыми лошадьми. Телеги были завалены какими-то мешками, покрыты холстом и рогожей. Кучера понукали лошадей, причмокивали, один грубым голосом тянул тоскливую песню, которую нестройно поддерживали некоторые из мужиков, сидящих на подводах. Не было видно, чтобы кто-то из них был вооружен, хотя оружие могло быть и в подводах;

– Маловато народу, – сказал Гришка.

– Не нравится мне что-то, – пробурчал Сила. – Так купцы не ездят. Обычно балагурят, смеются, лихие песни ноют, многие с утра уже успели набраться… А эти…

Обоз доехал до условленного места. Мефодий ударил топором и толкнул подрубленную ель, та с треском повалилась, перекрывая дорогу; С другой стороны упала вторая ель.

Из засады высыпали разбойники – с криками, улыбаясь, шуткуя. Они воспринимали этот налет больше как развлечение, легкую прогулку, поскольку не видели никакой реальной опасности – и числом были поболе, и оружие имелось наготове, и опыт, и решимость лить кровь, не моргнув глазом.

Один из лиходеев перехватил под узды фыркающую лошадь, которая тащила первую телегу. Остальные двинулись к другим подводам.

Гришка тоже хотел идти к обозу, хоть и было ему неприятно, и боялся он этого. Но Беспалый попридержал его:

– Погодь, не гони.

Татарин подошел к покрытой холстиной телеге и ухмыльнулся во весь рот.

– Посмотрим сейчас, чего там… Небось, золото везешь, купеческая морда?

– Да куда там, – развел руками купец.

– Слазь-ка…