Читать книгу - "Дефицит белка - Леонид Каганов"

— Да… Так мы еще никогда не попадали. Плохие штуки здесь творятся с пространством.

Они отползли от края и снова уставились на луну.

— Не надо было пускать Артамонова. Надо было мне попробовать, — глухо произнес Ким.

— Успеешь попробовать. И я успею…

— На нее ничего не действует, никакое добро.

— Не знаю… — задумчиво сказал Капитан. — Не знаю. Что ни говори, он все-таки хотел ее уничтожить…

— Нет.

— Да.

— Нет.

— И ты не хочешь?

— Не хочу.

— А по большому счету?

— Не хочу. — На этот раз Ким помедлил.

— Врешь, — зевнул Капитан. — Мы здесь для того, чтобы ее уничтожить. И если мы клянемся, что пришли с миром, — мы делаем это, чтобы победить. И если искренне желаем добра — мы желаем это, чтобы уничтожить. Замкнутый круг.

— Почему обязательно уничтожить? Изгнать обратно.

— В небытие. Это не одно и то же? — Капитан вздохнул.

— И что ты предлагаешь?

— Не знаю. Мне кажется, что все дело в той молитве на корейском, если бы мы сумели ее прочесть…

— Не сумели бы. Да и компьютер остался на подоконнике.

— Тогда надо успокоиться. Делать вид, что ничего не произошло. Лечь спать.

— Спать — хорошая идея, — ответил Ким и тоже зевнул.

— Может быть, утром… — начал Капитан.

— Утро не наступит. Оно должно было наступить два часа назад.

Капитан замер и сжал зубы, но ничего не ответил. Они закрыли глаза и долго лежали молча, пока снизу не послышался рев.

— Уже по пятому ходит, — шепотом произнес Ким. — Ты спишь?

— Сплю, сплю, — откликнулся Капитан. — Спи давай.

Рев повторился. А когда он стих — заорали собаки в ельнике.

— Собаки в ельнике, а ельника нет, — сказал Капитан.

— Вот твари, — откликнулся Ким. — Собак надо было пристрелить еще на въезде.

— Гаси эмоции, — сказал Капитан. — Гаси.

Ким рывком привстал и поднялся на ноги.

— В конце концов, я воин. Мой отец был воин. Мой дед воин. Мой прадед воин. Я тоже хочу погибнуть с оружием.

— Сядь, — сухо сказал Капитан. — Это приказ.

— Извини, — покачал головой Ким. — Больше нет приказов.

— Ким, ты умный и хитрый. Ты сильный и смелый. Ты многое понимаешь лучше и быстрее меня. Я тебе этого никогда не говорил, но ты сам это знаешь. Ты — лучший боец. Ты — эксперт. Но командир — я.

— Не сейчас. Я спущусь к ней. Получится — так получится. Не получится — не получится.

— Что получится?

— У нас нет выхода, — ответил Ким. — Мы не можем ее изгнать так, чтобы при этом не желать ей зла. Ты же это понимаешь? Мы не можем ее любить, потому что она — враг.

— Надо пытаться. Надо справиться. Сосредоточиться. Победить себя.

— Победить себя? Ты способен пожелать ей добра, успехов и хорошего настроения? Искренне? Не так, как Артамонов?

— Значит, надо сломать свои мозги! Сойти с ума! На время… — Капитан вскочил на ноги, подошел к краю крыши и долго смотрел в пылающую бездну, кусая губу. — Хорошо, что ты предлагаешь?

— Драться, — ответил Ким. — Мы пришли для того, чтобы драться, нас послал сюда генерал, чтобы мы дрались, это наш долг. И у нас нет выбора.

— Ты просто погибнешь, только быстро и в бою, — пожал плечами Капитан. — Не раздумывая, не принимая решений, не мучаясь вопросами. И лично для тебя это неплохой выход. Но только для тебя.

— Нет. Это выход для всех. Потому что только долг мы можем выполнять спокойно и без эмоций. Без обмана и без лицемерия. Понял?

— Не понял.

— Да? — Ким прищурился. — А ты вспомни, как брали дом Агиева.

— Не хочу, — нахмурился Капитан.

— Забыл?! Я тебе напомню!!! - закричал Ким.

Капитан запоздало подумал, что от былой молчаливости Кима уже давно не осталось и следа.

— Вспомни! — кричал Ким, подступая к Капитану. — Вспомни, как отстреливал его дочек из оптической винтовки! Просто так! На всякий случай, если вдруг они с папашкой заодно, забыл?! Вспомни, как кидал гранаты в подвал, где сидели его смертники вперемежку с заложниками! С женщинами, школьниками! Вспомнил?! Вспомни, как та девушка с младенцем в слезах умоляла тебя через громкоговоритель — тебя умоляла, тебя! Вспомни, как из динамика захлебывался ее ребенок на весь район!

Капитан сверлил лицо Кима выпученными глазами.

— Да, кидал, отстреливал! — заорал он в ответ. — А ты не кидал? Ты в сторонке стоял, можно подумать?!

— Э нет! — Ким вдруг вскинул руку и покачал пальцем перед носом Капитана. — Приказ отдал ты! Даже не генерал! Батя наш хитрая сволочь, ушел от ответственности, приказал тебе действовать по обстоятельствам!

— Послушай! Ты мне этот дом Агиева теперь всю жизнь будешь вспоминать?! - Капитан хотел отшвырнуть руку Кима от лица, но Ким убрал ее быстрее. — Да! Я отдал приказ! Да! На мне ответственность! Но победителей не судят! Ты мне докажи, что у нас был другой выход! Да, я убил три десятка людей, но я спас город! Полтора миллиона! И не было второй Хиросимы!

Капитан застыл с выпученными глазами. Ким вдруг улыбнулся и отошел на шаг.

— Ты все еще ничего не понимаешь? — спросил он. — Ты сейчас меня ненавидишь, да? Меня! С которым девять лет кувыркался под пулями? Меня — единственного твоего друга в этом адском котле? — Ким обвел рукой черный горизонт.

Капитан пригляделся — ни поляны, ни ельника, обступающего ее, уже не было — осталась только поверхность крыши, луна наверху и пламя. А вокруг, насколько хватало глаз, клубилась непроницаемая черная пелена, и уже нельзя было разобрать, что это — то ли предрассветный туман, то ли и впрямь стенки адского котла.

— Извини, — сказал Капитан, потупившись. — Нервы.

— Это не нервы, — серьезно ответил Ким. — Это — эмоции. А вот теперь вспомни: когда ты убивал двенадцатилетних близняшек Агиева — ты желал им зла?

— А кто они мне такие? Я их видел первый и последний раз — в оптический прицел. Ничего я им не желал, просто убрал, и все. И ни разу не пожалел об этом. У меня не было выхода, пойми! Я выполнял свой долг.

— Да, — кивнул Ким. — Ну хоть теперь ты понял?

Капитан хотел ответить, но замер.

— Ким! Ты гений, — сказал он тихо. — Ты абсолютно прав! Можно! Можно убивать без злости и ненависти!

— Я не гений, — покачал головой Ким. — Просто этому меня учил отец. А его учил дед. Так учит древнее боевое искусство — воин не должен ненавидеть врага. Ненависть ослепляет. Воин должен просто выполнять то, чему суждено случиться. И я просто пойду выполнять то, за чем мы сюда приехали.