Читать книгу - "Царь муравьев - Андрей Плеханов"

– Голова работает, – заверил я. – А что делать?

– Что делать, что делать? Чернышевский нашелся, блин, – проворчал Агрба. – Видишь, дальше по улице аптека, – ткнул он пальцем в окно. – Идёте с Джефом туда, находите Пилипенко – там он обычно тусуется. Джеф ведет с парнем разговор, ты молчишь, по сторонам осматриваешься, рот не открываешь. Дальше увидим по обстоятельствам.

– И зачем я там нужен?

– Сам я пойти не могу – засветился уже раз на этом пятаке, узнать могут. Будешь прикрывать. Всякие инциденты могут быть – нарики, они, знаешь, иногда ненормально себя ведут, наброситься могут, если что-то не так им показалось. Вот и защитишь Джефа, если что. Слышал я краем уха, что у нас дяденька здоровый, чуть ли не чемпион мира по борьбе нанайских мальчиков.

– Без проблем, шеф. В глаз кому дать – всегда пожалуйста.

– Приступай к выполнению поставленной задачи.

– Есть, шеф!

Мы вышли и двинулись вдоль по тротуару. Я по-прежнему был в дурацком парике и бороде – их переодели и переклеили по-новой, но снять, увы, не разрешили. Мулькин шествовал в природном своем обличье, весьма запоминающемся, но, очевидно, соответствующем ситуации. Шествовал он, надо сказать, весьма своеобразно – руки и ноги его изгибались в суставах неестественно, и даже карикатурно, как если бы марионетку кто-то дергал сверху за веревочки, причем кто-то не слишком умелый.

– А почему ловим парня именно здесь? – спросил я. – Что тут за место?

– Драгу[17]видишь? Пипл перед ней пасется с самого утряка.

– Ага.

– Это «Тимка». Ну, улица Тимирязева, отсюда название. Тут с советских времен наркоши кучкуются. Раньше по фуфлыжным теркам[18]эфедрин брали, здесь легче всего было его найти. Теперь терки уже не нужны – всегда полно барыг[19], которые тебе все что хочешь продадут – хоть колеса, хоть стекло[20], хоть один дозняк, хоть пять кило, лишь бы лавэ было.

– Откуда они берут?

– А это драга социальная. Здесь пенсионеры затариваются, им государство на халяву выдает кучу всякой химии – чистяк, трамадол, радик, феназепам, бешенку, барбамил, марцифаль, димедрол, и все такое прочее. Ну, ты знаешь, что это за шайбы, ты сам доктор. Каждую неделю рецепт им положен, просто Клондайк какой-то. А потом бабульки все это дело наркошам пуляют. Типа, жить им тоже на что-то надо. Ты, доктор, вообще по жизни торчков встречал?

– Да постоянно. Тромбофлебит, сепсис, подкожные абсцессы. И интоксикация, само собой, гепатит, энцефалопатия и прочие побочные маленькие радости. Достали уже наркоманы, если честно. Денег на их лечение уходит море, а толку никакого. Выйдет из больницы, и через два часа уже снова вмазанный.

– Ага, я сам раз пять на койку попадал. Веняки совсем немазовые[21]стали, как струну[22]не воткнешь, все мимо дует. Каждый раз думал – сдохну. Спасибо подлизам, сняли с иглы, а то бы давно дуба дал.

– Чем кололся?

– Винтовой[23]я был.

– Скажи честно, чем они тебя вылечили?

– Не скажу, брат, не скажу. – Мулькин покачал головой. – Не велено мне базарить не по делу. Будешь себя правильно вести – все сам узнаешь.

– Ладно…

Народу возле аптеки было немного, и никак они не походили ни на наркоманов, ни на людей, продающих наркотики. Так, обычные прохожие, на минуту задержавшиеся у аптеки, говорящие по сотовым телефонам, или просто во внутренних раздумьях прислонившиеся к дереву. Мулькин не смутился ни на минуту – бодро доковылял до парня лет двадцати, разглядывающего аптечную витрину, и спросил:

– Начальник, колеса есть?

Впрямую так начал.

Парень окинул взглядом нас с Джефом. Видом Джефа остался, кажется, доволен. Моим видом, похоже, не очень.

– Сам ищу, – сказал он и попытался отвернуться.

– Не гони, начальник. – Мулькин осклабился, продемонстрировав гнилые зубы, никак не приличествующие фрагранту. – Свои мы, проблем не будет.

– Бабло есть?

– Хватает.

– Чего надо?

– А чего есть?

– Марфуша, герасим, кока.

– Не, не пойдет. Я только по колесам торчу. Ракетный двигатель есть?

Я понятия не имел, что имелось под «ракетным двигателем», но на парня эти слова произвели сильное впечатление. Он хмыкнул, почесал пятерней в затылке и задумался.

– Ну, чего? – нетерпеливо спросил Мулькин.

– Ты откуда взялся, чел? Не с Москвы, случаем?

– Ну, с Москвы. А чего?

– В первый раз слышу, что «писипи»[24]у аптеки спрашивают. У нас и нет его, считай, в городе. Экзотика, разве что только в клубе каком найти можно – не сейчас, понятно, а ночью.

– А мне сейчас надо.

– Извиняюсь… – Парень развел руками. – Чего нет, того нет. Возьми лучше чек[25]– не хуже «писипишки» двинет. Качество гарантирую, самый белый, чище не бывает. Пакистанский, через негров получен.

– Не, подожди, – Мулькин махнул перед собой костлявой лапкой. – Я вот слышал, тут один чел тусуется, Костыль у него погоняло. Что он, типа, по редкой отраве работает, и по «пыли» в том числе.

– Ну да, бывает тут Костыль. Но только «пыли» и у него нет, говорю тебе. Добром советую: возьми чек, у меня недорого.

– Как найти Костыля? – упрямо заныл Мулькин. – «Пыль» мне надо, сечешь? Я по «пыли» прохожу, хреново мне без нее, кумар ломовой. Бабла выше крыши, с этим без проблем, только «пыли» надо. Найди мне Костыля, кент, я и тебе забашляю – ничего не жалко, только найди.

– Да нет у него «писипи»… А, ладно, – парень махнул рукой, – сейчас попробую прозвониться.

Он набрал номер на сотовом.

– Костян? Привет. Ты где? Ага. Тут один чел товар ищет. Интересный, да. Тебя хочет. Мы подойдем? Давай, сейчас будем.