Читать книгу - "Последний вольный - Виктор Волох"

позволю ему думать, что всё под контролем… Он не будет искать Лесю. Зачем искать кого-то еще, если «ключ» уже у тебя в кармане?

— Итак, как видите, — подытожил Варламов, — теперь у меня есть всё необходимое. С вашей помощью, конечно. Мы выдвигаемся через день-два, как только подготовим операцию и найдем Антиквара. До тех пор — считайте себя моим гостем.

Он встал и направился к другой двери, ведущей в глубь дома.

— Прошу за мной.

Я сунул Куб в карман куртки, чувствуя, как он оттягивает ткань, встал и пошел за Варламовым по длинному коридору, увешанному гобеленами. Мозг лихорадочно работал. Варламов знал про Куб с самого начала; его вопросы были проверкой на вшивость. Если бы я солгал, меня бы уже пытали.

Но у меня оставался один козырь. Смертельный козырь. Куб сработает только в руках Леси. Когда Варламов попытается открыть им Врата… его ждет очень неприятный сюрприз. И мне нужно сделать всё, чтобы в этот момент оказаться как можно дальше от эпицентра взрыва.

— Вам придется работать в одной упряжке с Ильей, — буднично сообщил Варламов, пока мы шли по коридору. — И еще с тремя специалистами.

— Дайте угадаю, — хмыкнул я. — Это случайно не Горелый, Хазад и та снежная королева?

— Именно так.

— Очаровательно.

— Я уверен, вы сможете преодолеть свои… разногласия. Ради общего дела.

— Мы с ними встретимся?

— Только с Дианой.

— А двое других?

— К сожалению, они оказались… менее сговорчивыми во время воспитательной беседы. И менее крепкими. К утру мои целители приведут их в товарный вид, но сейчас они не в форме. — Варламов тонко улыбнулся, и от этой улыбки повеяло холодком. — Однако, я уверен, вам с Дианой будет о чем поговорить. Но сначала, полагаю, необходимо повторное знакомство. Без масок.

Он толкнул тяжелую дубовую дверь.

Комната внутри была погружена в полумрак. Она показалась мне странно знакомой, и секунду спустя я понял почему: это была копия того кабинета в особняке Морозова, где меня принимал Левашов. Точно так же несколько кресел стояли перед огромным окном во всю стену.

Но мое внимание приковало не окно, а женщина, стоящая в центре комнаты.

Это была Диана. На ней было простое черное платье, но главное — не было маски. И на этот раз, глядя в её лицо, я точно знал, кто стоит передо мной.

Я застыл в дверном проеме, чувствуя, как прошлое, которое я так старательно закапывал, лезет наружу из могилы.

— Полагаю, вы двое знакомы? — мягко спросил Варламов.

Мы молча смотрели друг на друга.

— Что ж, — наконец прервал тишину Хозяин. — У меня есть один дисциплинарный вопрос, требующий внимания. Но перед этим позвольте прояснить: я не потерплю грызни внутри стаи. Вы оба теперь работаете на меня. Если вы окажетесь неспособны сотрудничать, один из вас или оба, будут заменены. И поверьте, замена будет болезненной. Это ясно?

Никто из нас не ответил.

— Я спросил: это ясно? — Варламов повысил тон.

— Да, — выдавил я.

Женщина напротив коротко кивнула.

— Вот и славно. И, пожалуйста, оставайтесь здесь, пока я не вернусь. Скоро поймете зачем.

Дверь за Варламовым щелкнула замком, и в комнате повисла тишина.

— Значит, это была ты, — наконец сказал я. Голос прозвучал хрипло.

Диана, хотя это было не её настоящее имя, заговорила впервые без искажающей магии маски.

— Ты даже не узнал меня, да? — В её голосе была горечь пополам с ядом.

— Если бы ты назвалась Ритой, я бы узнал.

Она резко отвернулась к окну.

— Этого имени больше нет. Рита сдохла в подвале.

Снова повисла тишина. Я смотрел на её спину, на напряженные плечи. Странное, гадкое чувство — видеть призрака спустя столько лет.

Когда я знал Риту, она была подростком — дерзкой, живой, вечно меняющейся. В лице этой женщины я всё еще мог угадать черты той девчонки, но теперь это была застывшая маска. Она была красивой, пугающе красивой, как мраморное надгробие, но слово «живая» к ней больше не подходило.

Нас было четверо тогда, у Воронова. «Вороны», как он нас называл. Я, Ярина, один парень по кличке Вихрь и Рита. Вихрь сгинул первым — не выдержал инициации. Ярина… сгорела. Судьбу Риты я не знал. Я был уверен, что она погибла во время разгрома усадьбы, когда я бежал. Я никогда не слышал о ней, и она не искала меня. Я похоронил её в своей памяти вместе с остальными ужасами.

До сегодняшнего дня.

— Зачем маска? — спросил я.

— Тебе не понять.

— И это так ты себя развлекала все эти годы? Охотой за головами?

— А ты, я слышала, лавочником заделался? — презрительно бросила она, не оборачиваясь. — Торгуешь амулетами для лохов?

Я пожал плечами. Не могу сказать, что мне нравится, когда «боевики» смотрят на меня как на грязь, но я привык.

— Лавочник или охотница… а в итоге мы оба в одной яме, Рита. Работаем на очередного упыря.

Она не ответила.

— Просто из любопытства, — продолжил я, подходя ближе, но соблюдая дистанцию. — Что ты собиралась сделать со мной и Лесей, если бы поймала нас? Реально?

— Всё, что захочу.

— Подражаешь нашему старому учителю? Воронов бы оценил.

Она развернулась так резко, что волосы хлестнули по воздуху. В глазах полыхнула ярость.

— Пошел ты! Мы тебя загнали! Ты никогда не мог меня победить на спаррингах, Курганов!

— Я и не пытался тебя победить, — тихо сказал я. — Я пытался выжить.

Рита издала звук, полный отвращения, и отошла в самый дальний угол комнаты, снова повернувшись спиной. Разговор был окончен, но воздух между нами искрил от напряжения.

Несмотря на агрессию в словах Риты, я не чувствовал никакой опасности. Без маски она казалась другим человеком. Я также понял, что она больше не будет отвечать на вопросы, поэтому я подошёл к одностороннему стеклу и изучил то, что было за ним.

Комната по ту сторону стекла была не просто подвалом — это был профессионально оборудованный застенок. Вдоль дальней стены стояли три узкие клетки-«стакана», обитые изнутри колючей проволокой — слишком низкие, чтобы встать, и слишком узкие, чтобы сесть. В углу притулилась классическая дыба, модернизированная лебедкой, и «стул ведьмы» с шипами. Но центральное место занимал массивный стальной стол с фиксаторами и сложной системой рун, вытравленных прямо на металле. Ремни были кожаными, потертыми, но смазанными. Готовыми к работе.

Хотя оборудование и внушало трепет, я не мог не заметить, что пыточная Варламова выглядела несколько… примитивно по сравнению с лабораториями Воронова. Мой бывший учитель был эстетом и перфекционистом. Он подбирал инструменты так, чтобы причинять максимальную боль, не оставляя физических