Читать книгу - "Темный Лорд Устал. Книга I - Тимофей Афаэль"

— Господин Воронов, Калев, — произнесла она, ее голос слегка дрожал. — Поздравляю. Это… это великий день для города.

— Благодарю, — ответил я, не меняя выражения лица.

Она сделала еще один шаг и положила мне руку на плечо. Ее прикосновение было легким, почти невесомым, но в следующую секунду я почувствовал, как через ее ладонь в меня хлынул поток энергии.

Вокруг ее руки вспыхнул ослепительный, чистый белый свет, предназначенный для изгнания любой тьмы, любого проклятия, любой чужеродной сущности. Поток был сильным, концентрированным.

Но для меня это был… как теплый, приятный ветерок. Как прикосновение солнечного луча в прохладный день. Моя аура, моя сущность даже не заметила этой детской шалости.

Я стоял с выражением легкой скуки, пока эта наивная девочка изо всех сил пыталась «исцелить» меня.

Наконец, мне это надоело.

Я мягко, но крепко перехватил ее светящуюся руку своей, прекращая поток энергии. Она вздрогнула от неожиданности. Я слегка потянул ее на себя и наклонился так, что наши лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Я чувствовал ее сбитое дыхание, видел, как расширились ее зрачки от шока и испуга.

— Хватит этого фарса, — произнес я тихо, чтобы слышала только она. Мой голос был ледяным. — А то я начинаю думать, что у тебя проблемы с головой. Ты бы лучше потратила столько сил на свое обучение. Твое заклинание никуда не годится. Смотри, как надо!

Не отпуская ее руки, я сделал то, чего она ожидала меньше всего. Пропустил через нее ее же заклинание, но не в том искаженном, примитивном виде, а в его идеальной, первозданной форме. Я показал ей, как должен выглядеть настоящий «Свет Истины».

Тело Дарины пронзила волна чистейшей, теплой энергии. Это было не похоже на ее собственное заклинание. Словно ее коснулся крылом ангел. Она впала в состояние полной эйфории и шока. Весь мир вокруг нее на мгновение наполнился светом, гармонией и абсолютным знанием.

Я отпустил ее руку и, не говоря больше ни слова, развернулся и пошел прочь с трибуны.

* * *

В это время, в толпе, двое репортеров лихорадочно щелкали затворами своих камер.

— Ты снял это⁈ Ты снял⁈ — шипел один, отталкивая локтем какого-то мелкого чиновника.

— Еще бы! Крупный план! — восторженно ответил второй, жадно глядя на экран своей камеры. — Он держит ее за руку, шепчет ей на ухо, а у нее на лице — такой экстаз! Завтра эти фото взорвут сеть и всю прессу! Мы озолотимся!

Глава 28

Сумерки опускались на землю. В нескольких километрах от «Эдема», в глубокой, заросшей папоротником и старым мхом лощине, время, казалось, остановилось. Воздух здесь был неподвижным, тяжелым, пахнущим влажной землей и прелой листвой. Это место было «слепым пятном» — идеальным укрытием, которое не замечали ни зоркие патрули Глеба, ни сверхчувствительные сенсоры Алины.

Здесь, в этом кармане первозданного леса, собрались тени. Дюжина фигур в темных, бесформенных одеждах стояли, образуя ровный круг. Их лица скрывали глубокие капюшоны, но когда случайный луч заходящего солнца падал на кого-то из них, на коже проступали сложные, закручивающиеся в спирали татуировки, похожие на застывшие вихри хаоса.

* * *

Магистр стоял в центре круга своих верных подвижников, и сумерки казались ему рассветом нового, истинного мира. Воздух в этой забытой лощине был тяжел и сладок, как вино — он был пьяняще свободен от лживого Порядка, что царил там, на холме. Его братья и сестры, его паства Всеобщего Хаоса, стояли неподвижно, их дыхание было едино. Глупцы из Гильдии и Кланов видели бы в них лишь дюжину фанатиков. Он же видел двенадцать прозревших душ, осмелившихся заглянуть за занавес реальности и не сойти с ума от истины, которую они узрели.

Его пальцы сжимали последний, двенадцатый стержень из пористого, как кость, обсидиана. Подготовка к ритуалу, делу всей его жизни, подходила к концу. Он помнил, как его, величайшего теоретика арканных искусств своего поколения, с позором изгнали из Академии. Они назвали его труды ересью. Они испугались. Испугались правды, которую он открыл в запретных текстах: этот мир — тюрьма. Иллюзия, сотканная ленивым Демиургом, чтобы упорядочить прекрасный, первозданный хаос. Эти же дураки цепляются за свои жалкие законы физики и логики, не понимая, что это лишь прутья клетки.

Он потратил десятилетия, чтобы найти это место слияния трех могучих, необузданных лей-линий. Они были не просто источником силы, а ключом, способным пробить брешь в иллюзорной реальности, расколоть барьер и впустить в этот застойный мир истинный, живительный хаос. Этот клочок земли должен был быть их алтарем.

Но внезапно пришел он — узурпатор. Выскочка из угасшего рода, который каким-то образом почувствовал эту силу. Но что он с ней сделал? Он не попытался ее освободить. Он, в своем кощунственном высокомерии, поработил ее. Взял дикую, первозданную мощь, способную рождать и уничтожать, и превратил ее в жалкую батарейку для своего сада. Он заставил ее питать его цветочки и охранять его сон.

Магистр медленно подошел к выверенной точке. Его последователи смотрели на него с благоговением.

— Братья и сестры Необузданной Пустоты, — его голос был тихим, но он, как он знал, резонировал с самой их сутью. — Век Порядка подходит к концу. Этот Узурпатор на холме — апофеоз их лжи. Он совершил невиданное кощунство, поработив то, что должно быть свободным. Это место мы нашли раньше, мы готовились вернуть миру его истинное лицо, призвав сюда великое божество чистого Хаоса!

По рядам адептов пронесся согласный, шипящий ропот.

— Но мы здесь, чтобы исправить эту ошибку, — он поднял стержень. — Наша цель — не жалкое убийство этого тюремщика. Она куда величественнее! Мы разрушим его плотину! Мы освободим порабощенную им энергию и позволим ей хлынуть в этот мир в ее истинной, необузданной форме! Призовем сюда аватара самой Необузданной Пустоты, и этот мир наконец-то вздрогнет и проснется!

С этими словами он с силой вонзил последний стержень в землю.

В тот же миг тишину лощины пронзил низкий, вибрирующий гул. Магистр закрыл глаза и начал раскачиваться, издавая хриплый вой. Его адепты тут же подхватили его, и гул превратился в жуткий, многоголосый хор.

Черные стержни начали вибрировать в такт гудению, и от каждого из них к центру круга потянулась тонкая, как паутина, нить иссиня-черной энергии. Нити сплетались в воздухе, формируя не круг, а сложную, постоянно меняющуюся трехмерную фигуру.