Читать книгу - "Почтальон - Дэвид Брин"

— Джентльмены, — провозгласил Безоар, снова вставая, — позвольте представить вам бригадного генерала запаса армии США Маклина, объединившего орегонские кланы холнистов и принявшего командование силами освобождения Америки.

Гордон неуклюже встал. Он не верил собственным глазам: более странных личностей, чем генерал и двое его подручных, ему прежде не доводилось видеть.

Бороды и серьги, а также веревочки с «трофеями», служившими церемониальными украшениями, ему уже встречались. Но шрамы... Они густо покрывали не только лица вошедших, но и каждый участок кожи на руках и на шее — все, что не скрывала одежда. Над шрамами когда-то потрудились хирурги, о чем говорили сохранившиеся следы швов; при этом бугрящиеся мышцы и одновременно выпирающие сухожилия производили странное впечатление.

Гордону пришло на ум, что он когда-то уже наблюдал нечто похожее. Правда, он не мог сразу вспомнить, где и когда именно.

Уж не стали ли бедолаги жертвами послевоенной эпидемии — свинки или тироидной гипертрофии?

В следующее мгновение Гордон узнал гориллоподобного адъютанта Маклина: именно этот урод набросился на него на берегу Кокилла и уложил наземь, прежде чем он успел пошевелить пальцем.

Ни один из троих не принадлежал к новому поколению доморощенных феодалов — молодых силачей, навербованных по всему южному Орегону. Нет, эти успели возмужать еще до Светопреставления, однако время нисколько их не состарило. Генерала Маклина, к примеру, отличали настолько мягкие, кошачьи движения, что наблюдая их невольно брала оторопь. Он не терял времени на любезности: кивнув головой в сторону Джонни, генерал дал понять Безоару, каковы его намерения.

— Ах да, — протянул Безоар, изящно поводя рукой, — мистер Стивенс, будьте так добры, перейдите в сопровождении этих джентльменов в ваш... номер. Генерал желает переговорить с вашим начальником с глазу на глаз.

Джонни взглянул на Гордона. Кивни тот сейчас, Джонни устроил бы свалку. Гордон даже поежился, видя столь беззаветную преданность. Он никогда не стремился к тому, чтобы его боготворили.

— Возвращайся, Джонни, — молвил он. — Я присоединюсь к тебе позднее.

Двое гигантов вывели Джонни вон. Дождавшись, когда стихнут шаги за дверью, Гордон обернулся к предводителю холнистов. Он был полон самых решительных намерений. Здесь, в стане врага, он не сожалел о необходимости лицемерить. Если для того, чтобы одурачить этих выродков, ему придется лгать напропалую, он с радостью это сделает. Он гордо расправил на себе форму, готовясь к своему самому величественному представлению.

— Брось! — пролаял Маклин, вытянув вперед свою длинную мускулистую руку. — Одно слово о Возрожденных Соединенных Штатах — и я запихну тебе в глотку твою паршивую форму.

Гордон остолбенел. Безоар ухмылялся.

— Боюсь, я сказал вам далеко не все, господин инспектор. — Теперь в голосе Безоара звучал неприкрытый сарказм. Нагнувшись, он выдвинул один из ящиков стола. — Едва услыхав о вас, я немедленно направил людей по вашим следам. Кстати, вы правы, говоря, что холнизм кое-где не слишком популярен. Пока. Две наши группы так и не вернулись.

Генерал Маклин щелкнул пальцами.

— Не тяните резину, Безоар! Я занят. Пусть введут того кретина.

Безоар послушно кивнул и дернул веревку на стене. Гордону оставалось только догадываться, что он хотел найти в своем столе.

— Но одна из групп столкнулась в Каскадных горах, в ущелье к северу от Крейтер-Лейк, с кучкой отчаянных субъектов. Возникли разногласия, большая часть субъектов полегла, однако нам удалось уговорить одного из тех, кто выжил...

Послышались шаги, занавес с бахромой раздвинулся. Смазливая блондинка пропустила в комнату побитого человека с перевязанной головой. Его комбинезон все той же защитной расцветки был залатанным и выцветшим, на поясе болтался нож, а из уха свисала маленькая сережка. Он не поднимал глаз от пола. Этот «мастер выживания» определенно не слишком обрадовался, что оказался в таком обществе.

— Я бы представил вас этому новобранцу, господин инспектор, — продолжал Безоар, — но вы, кажется, и так знакомы.

Гордон растерянно покрутил головой. Что здесь происходит? Он никогда в жизни не встречался с этим человеком!

Безоар легонько хлопнул понурого незнакомца по спине, заставляя его поднять глаза.

— Утверждать не могу... — сказал новоявленный последователь Холна, рассматривая Гордона. — Возможно, это и он. Незначащая встреча, малозначительное происшествие...

Гордон непроизвольно стиснул кулаки. Знакомый голос!

— Это ты, мерзавец!

Несмотря на отсутствие горской шляпы, Гордон вспомнил эти припорошенные сединой бакенбарды и болезненную худобу. Роджер Септен был сейчас куда менее безмятежен, чем в их предыдущую встречу на иссушенном горном склоне, когда он участвовал в нападении на Гордона и еще издевался над ограбленным, обреченным на неминуемую смерть.

Безоар удовлетворенно кивнул.

— Можешь идти, рядовой Септен. Полагаю, твой офицер найдет для тебя подобающее поручение.

Бывший грабитель, а до того — биржевой маклер обреченно кивнул и вышел, больше ни разу не взглянув на Гордона и не произнеся ни слова.

Только сейчас до Гордона дошло, как он сглупил. Ему следовало притвориться, что он не узнает этого доходягу. Впрочем, вряд ли бы это что-либо изменило: Маклин казался убежденным в своей правоте.

— Продолжайте! — приказал генерал адъютанту.

Безоар снова полез в ящик стола. На свет появилась маленькая потрепанная тетрадка в черной обложке, которую Безоар протянул Гордону.

— Узнаете? Здесь стоит ваше имя.

Гордон прикрыл глаза. Да, это его дневник... тот, что украли вместе с остальным его добром Септен с дружками за несколько часов до того, как он набрел на разбитый почтовый джип и начал свою новую карьеру — карьеру почтальона.

Как он тогда оплакивал утрату! Ведь в дневнике содержалось описание всего его маршрута с тех пор, как он покинул Миннесоту семнадцать лет тому назад, и его впечатления о жизни в Америке, потерпевшей полный крах...

Однако теперь появление этой тетрадки означало для него полный провал. Он тяжело опустился на стул, мгновенно лишившись сил. О, как зло подшутили над ним силы преисподней! В конце концов он пал-таки жертвой собственной лжи.

На страницах дневника не было ни единого упоминания о почтальонах, «возрождении», Соединенных Штатах, а только правда, голая правда.