Читать книгу - "Люди ночи - Джон Майло Форд"

Хансарду снились кладбища, безмолвные под снегом. Он бродил в холоде, отводя глаза от истертых надгробий, чтобы не читать выбитые на них имена, пробирался через сугробы, пока белизна не ослепила его окончательно.

Он проснулся в постели Эллен, лежа на спине. Солнце било в глаза, одна рука и одна нога свисали с узкой кровати, простыня драпировала его, как своего рода тога. В голову прихлынули римские шутки, но он просто встал и прошел в кухоньку.

Она была пуста. И ванная тоже. Хансард натянул трусы и рубашку, на мгновение прислонился к косяку межкомнатной двери и тут наконец увидел записку на кухонном столе. Мелким аккуратным почерком Эллен там было написано:

МОЛОКА НЕТ. Я ОТКАЗЫВАЮСЬ СЕГОДНЯ УТРОМ ПИТЬ ЧЕРНЫЙ КОФЕ. ВЕРНУСЬ МИГОМ.

ЛЮБЛЮ, ЕЛИЗАВЕТА ПЕРВАЯ

Хансард сел на кровать и стал натягивать брюки, когда заметил, что из-под входной двери торчит уголок бумажного листка. Он вытащил записку и развернул. Она была вовсе не аккуратная: корявые печатные буквы толстым черным карандашом.

ДОКТОР ХАНСАРД, говорилось в записке,

ДЕВУШКА У НАС.

У Хансарда заныли пальцы, как будто бумага их обожгла.

НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЙТЕ 48 ЧАСОВ, И С НЕЙ ВСЕ БУДЕТ В ПОРЯДКЕ. АЛЬТЕРНАТИВУ ЗНАЕТЕ САМИ.

Он замер. Альтернатива. Аллан. Клод Бак. Альтернатива. Да, Хансард знал. Он глянул на часы. Было 9:43. Как давно она ушла? Ничего не делайте 48 часов. В противоположность чему? Каких его действий они боятся? В дептфордской таверне или старый и седой где-нибудь еще, Кристофер Марло умер века назад.

Хансард глянул в окно, в окна соседних домов. Наблюдают ли за ним оттуда, приставив дуло или нож к…

Хансард встал и задернул шторы. Потом сел на неубранную кровать так, что скрипнули пружины. Звук резанул, как нож в сердце. Он знал, какова альтернатива.

Ничего не делать? Что значит «ничего»? Он пошел на кухню, заварил себе чашку кофе, выпил его без молока. В маленьком холодильнике были сосиски и сыр, батон, немного масла. Хансард начал составлять опись: в буфете две банки супа, пачка хлебцев и две банки апельсинового конфитюра «Типтри», обе неоткрытые. Больше там почти ничего не было, только пара тарелок и столовые приборы. Ему хватит. Два дня он может не выходить. Тем более что и есть не особо хочется.

Он вернулся в комнату, лег на кровать, полежал, закрыв глаза. Ничего не произошло. И к лучшему, подумал Хансард, встал, снова пошел на кухню. Заснуть сейчас значило бы напроситься на кошмары.

Он открыл банку конфитюра, намазал его на хлеб, откусил и не почувствовал ничего, кроме горечи. Кофе тоже отчего-то стал гадким. Хансард пошел в ванную, открыл аптечку, надеясь отыскать хотя бы аспирин, а лучше что-нибудь посильнее.

В аптечке не было ничего. Вообще ничего.

Хансард заходил по квартире, открывая все шкафы и выдвигая все ящики. Там была одежда. И самые необходимые домашние вещи. Но ничего лишнего. Хансард не знал ни одного человека, у которого был бы только один штопор, только один набор баночек для соли и перца. Все столовые приборы были из одного комплекта – ни одной ложки другого вида. Даже стаканы все одинаковые. Ни одной пустой банки.

И вообще никаких глупых мелочей: памятных вещиц, сувениров. Господи, подумал Хансард, да в студенческом общежитии личных вещей больше.

Эллен пела в группе, но в доме не было гитары. Вообще ничего музыкального.

Хансард начал анализировать. Это он умел лучше всего. И анализ оказался до идиотизма прост. Здесь никто не живет. Да, это квартира Эллен – тут ее одежда, у нее есть ключ от двери,– но она здесь не живет.

Хансард сел на кровать, растерянный, напуганный и злой.

Да, подумал он, очень злой.

Настолько злой, чтобы что-нибудь сделать?

Хансард открыл бумажник, вытащил телефонную карту, снял трубку и начал набирать номер. В Джорджтауне было 05:11 утра, но Хансарда это не остановило. Рафаэль не спит. Сон нужен только людям.

* * *

В ситуационном зале Центра командно-штабных игр цифровые часы показывали 10:28 по лондонскому времени и 05:28 по вашингтонскому. На главный экран проецировалась карта северной Атлантики с отмеченными зеленым кораблями. На сей раз то были настоящие корабли: начинался первый полный день учений ГОЛУБОЙ КРИСТАЛЛ.