Читать книгу - "Тихие ночи - Денис Владимиров"

— Нет-нет, — зачастил жрец, который мелко-мелко задрожал, но при этом не прекращал улыбаться, — Я знаю законы, и я всегда был против! Хотя… Что я мог сделать?! Только молиться. В главный храм жалобу не отправишь, везде у последователей свои люди. Я говорил, что приношение жертв в Империи преступление! Но кто меня послушает? Я всего лишь…

— Теперь ты «всего лишь» верховный жрец Черноягодья. И кто спросит, выбрал тебя я — лэрг Турин Карающая Длань Кроноса! Тебе все ясно?

Я с трудом сдержал улыбку «выборы». Впрочем, лэрг прав. Он же из трех вычленил нужного. И теперь храм будет славить мудрого сотника. В общем, и тут захватил контроль. При условии, если сам жрец удержится.

— Да, да! Ясно, все ясно! — как китайский болванчик закивал тот.

— Алтарь Аристо где?

— Ин Сеналь… — столкнулся тот с недоверчивым взглядом лэрга, поспешил поправиться, — Мы уничтожили его! Верховный приказал, слишком много сил стало у Кроноса в Черноягодье, он же молился и делал все для возрождения Ригмара. Специально, чтобы на глазах других не рушить в храме ритуал провели…

— Глэрд, что скажешь?

— Пусть отдаст соразмерную плату. И кинжал с адепта куда исчез?

— Он в сокровищнице! Я все отдам! Но только через три дня! Раньше после смерти верховного я не смогу вступить во владение!

Насчет прислать послушников на декаду возражений не имелось.

— Я регалии заберу? И книги? — когда буря миновала спросил тот. Получил разрешение.

Не успели они остыть, как Кром завел глубокого старика с бородой до пояса, выглядящего так, словно он помнил времена Первой Империи. От деда веяло древностью, а еще некой несгибаемостью. Он окинул всех полупрезрительным, но ясным взглядом, чуть брезгливо осмотрел нагромождение тел. И ни слова не говоря, впрочем, они никому и не требовались, встал напротив меня. А затем глубоким довольно молодым хорошо поставленным голосом произнес ритуальную фразу:

— Аристо Глэрд из рода Сумеречных Райсов, я, Надин Седобородый, добровольно, перед лицом богов, отдаю тебе всё, что имею! И пусть Высшие станут свидетелями этому! И помогут!

На сей раз ритуальный нож Волку вложил в руку де Кроваль, какой явно не переносил вида крови. Он старался не останавливаться взглядом на пятнах и лужах. Постоянно сглатывал, борясь с тошнотой. Неплохой вышел совет. Продуктивно поработали. Три трупа, калека и вот еще один кандидат.

А тот усмехнулся во время рукопожатия, после традиционного пореза. И тихо произнес:

— Ну, что, ронец, не боишься? А следовало бы, теперь обряд не прервать. Или оба сдохнем, или один выживет, но умрет позже. Кровь Волков очень сильна, но Черных драконов еще сильнее. Поэтому ты не переживешь передачу! И я умираю счастливым, потому что никто не соберет кровь пяти, и поэтому о них можно забыть и не вспоминать. Они тлен и история, как мы и задумали. Росомаха, бедолага, до последнего ждал мстителя, не дождался. Ушел, теперь пришел и мой черед. Во славу рода!

Я не стал травмировать психику деда откровениями. А поступил согласно каноном. Нож в сердце, и голову передал родственнику.

В царстве Мары Надина ждал сюрприз не из приятных, если рассказывали верно, что мертвым многое известно о живых.

— Будь ты проклят, дитя Эйдена! — шипение Крома взбодрило.

3-3

- 3 -

Я улыбнулся Крому, староста с трудом сдержался, чтобы не пройтись по мне крепким словцом. На большее он пока не был способен — у ядовитой гадины вырвали клык. Удары обычного оружия мне не страшны, амулет с легкостью с ними справится. Но не следовало забывать о волчьей пастве, тот же Кречет смотрел с плохо скрываемой ненавистью, Орел с ним был солидарен. Все ожидаемо и предполагаемо. Одобрительные взоры главного Медведя, Тигра и Мамонта относились к ситуации в целом. Их давний враг страдал, от этого в душах теплело и становилось приятно.

Меня радовало другое, скорее всего, начал вырабатываться иммунитет к чужой крови. И получение умений становилось легкой и безболезненной процедурой. Прошло минут десять, а никаких негативных последствий не ощущал. Наоборот, накрывал необычайный душевный подъем, бодрость захлестывала, едва удавалось сдерживаться и сохранять спокойствие, а не заорать от восторга, пробежать по стене, оттолкнуться от нее, прыгнуть, перекувырнуться.

Вновь «прилив», мать его.

Позитивный настрой отравляло лишь дикое и всеобъемлющее, но привычное чувство голода. И брикет сухого пайка легионера в рюкзаке должен послужить отрадой. Главное, поскорей бы уже заканчивался этот балаган, а именно Малый совет, какой стал напоминать толчение воды в ступе. Большего от него не ждал. Но Турин после того, как постучали в дверь, приказал всем ждать, а сам вышел и вернулся только через си, держа в руках гобловский вещмешок.

— Последние дела на сегодня, — мрачно заявил сотник, — Первая новость не очень приятная, драконов от нас перенаправили на другую миссию — проследить за миграцией гарпий в Приграничье, что-то они развили непонятную активность. Поэтому «Жизнеописания» всадники не забрали, хоть и приземлялся один. Книга будет находиться в хранилище под надлежащей охраной, а через четыре дня переправим ее в Демморунг по суше. Караван буду возглавлять я, охранять его стражники, чей срок контракта подходит к концу и часть которых себя дискредитировала. Они не вернутся в Черноягодье, их место займут новые. На это время меры безопасности будут усилены. Патрулирование улиц, как и другая караульная служба станет нестись только новым личным составом, во главе десятков встанут рыцари смерти. На Стене будет дежурить звезда магов. Вводится комендантский час. После заката Иратана и первого колокола любой разумный, оказавшийся на улице без веских на то причин, каковой может быть только угроза смерти близким или ему лично, задерживается до выяснения обстоятельств. Штраф — сто золотых за нарушение запрета, и только в том случае, если за ним не будет найдено других прегрешений. Дополнительно, каждый стационарный пост получит в пользование специализированные средства по контролю за перемещением любых разумных. И чтобы не возникало никаких трений донесите до народа важность данных шагов. Обоснование для всех — поимка активных членов зловредного Артульта, пресечение их преступной деятельности. Про книгу, точнее, что она осталась у нас — молчать. И еще одно…

На столе оказался рюкзак зеленомордых индейцев, а из него сотник извлек кошель, ослабив ремешок на горловине, небрежно бросил на стол. Звякнули отлично просматривающиеся восьмиугольные древнеимперские красные марки. Затем на глазах у всех аккуратно распорол водонепроницаемый средневековый пакет, откуда с брезгливым выражением двумя пальцами вытащил черный шарик с синими прожилками. Размерами, как я определял раньше, с голубиное яйцо. Лэрг внимательно осмотрел его, поворачивая в пальцах, и кинул обратно.

— Это ж… — попытался кто-то выразить