Читать книгу - "Царетворец. Волчий пастырь. Книга пятая - Сергей Извольский"

С каждым словом скепсис в глазах Воронцова таял, уступая место уважению.

— Звучит. Не спорю, — покивал он, но после поджал губы: — Но вот остальная часть плана… ничего кроме смеха у республиканской элиты мои претензии вызвать не могут.

— Смех республиканской элиты смолкнет даже не начавшись, потому что…

Я вздохнул — в который раз уже рассказываю об этом.

— Почти сто пятьдесят лет назад правящий тогда новогородский князь влюбился в жрицу богини Живы. И после того как жрица получила указание вернуться под сень леса Фегервар, князь не смирился с потерей и отправил за ней сотню своих лучших воинов из самых высоких боярских родов. Дриады взяли всю сотню в плен. Сто три их там было, если быть точным. И после переговоров, в которых участвовал и…

«И я», — хотел я сказать. Не сказал.

— …и после переговоров, в которых участвовал посредником герцог Доминик Веспасиан де Рейнар из Врангарда, всех индигетов Новогорода дриады выпустили, взяв с каждого долг жизни. И это долг теперь принадлежит мне. Мне лично, целиком и полностью — потому что этот долг, с благословения богини Живы, почитаемой в Новогороде не меньше остальных старших богов, мне передала царица Вера, ныне правящая Фегерваром. И у Гаррета, когда вы обеспечите ему опору царского тона, ты заберешь волчий перстень Пограничной стражи. Это запрещенное Кодексом оружие одного из тех бояр, кто участвовал в том памятном и широко известном в узких кругах республиканской элиты рейде. У Цветаны узнаешь всех поименно — имена всех ста трех индигетов, которые вышли из леса, оставив там долг жизни. Она должна их знать, если не знает — попроси, она узнает и список отдаст. Так что вопрос поддержки тебя как кандидата на княжение от республиканских элит — это вовсе не вопрос.

Спонтанно возникшая идея мне крайне понравилась. Потому что мне здесь, в Риме, гораздо проще будет разговаривать с князем Новогорода, если его будут звать Андрей, а не Александр. Тем более что князь Александр, когда сделал вид что не знает о готовящемся покушении на Алисию, свой выбор сделал. Да и с большой долей уверенности я предполагаю, что немалая часть золота в контрактах на мою голову принадлежит именно князю. Очень уж удобно ему было бы чужими руками устранить того, кто имеет такую возможность воздействия на элиту Республики.

— Что делать с Александром? — Воронцов перешел уже на рабочий деловой тон.

— У меня к князю Александру возникла претензия личного характера, так что вопрос его нахождения на троне для меня больше не вопрос. Но вот что именно с ним делать — уже решишь сам. Как тебе мое предложение?

— Я согласна, — вдруг шагнула вперед Мария, взяв Воронцова за руку.

Сам Воронцов пока молчал, пытаясь обдумать вопросы ко мне — каковых, наверняка, у него уже формировалось немало.

— Мальчик мой, ты так быстро решаешь судьбы мира… я сыр к вину дольше выбираю, — ворчливо произнес Гомер. — Извини что прерываю твои рассуждения, но может хватит стоять в коридоре, дойдем все же до кабинета, сядем за стол как нормальные люди?

До кабинета мы дошли. И до самой поздней ночи я разбирался с тем, что ждало меня в Риме — информации было столько, что голова буквально гудела. И только когда солнце склонилось к горизонту, а небо зазеленело отсветом короны Юпитера, я вышел на балкон перевести дух.

Долго здесь стоял. Очень долго. Наблюдая за огнями Рима, раскинувшегося внизу вокруг бухты Альба, я думал о том что сделано и что еще предстоит сделать. От размышлений меня оторвал негромкий голос.

— Здравствуй, Кайден из рода Рейнар, — услышал я из-за спины.

Обернулся и столкнулся взглядом с тираном Фридрихом. Император улыбнулся протокольной приветливо-дежурной улыбкой, прошел вперед и встал рядом со мной. Облокотившись на перила, тиран осмотрел панораму раскинувшегося снизу Рима, после чего с интересом глянул на меня.

— Или мне все же лучше называть тебя Доминик?