Читать книгу - "Аромат книг - Кай Майер"

– При твоём-то таланте? Библиомантика никогда не отпустит тебя.

Мерси опустила руку: Лупа истины осталась в руках незнакомки.

– В конечном итоге это мне решать.

– Некоторые вещи предопределены. То, что я есть, то, кем я являюсь. То, что мы стоим с тобой здесь, ты и я. Я не желала ни того ни другого. И всё же… взгляни на нас. Мы словно стрелки часов, чьи траектории неизбежно будут пересекаться.

– Я не верю в судьбу.

– Ты ещё молода. В твоём возрасте люди верят прежде всего в самих себя, я сама когда-то была такой. В молодости веришь в себя и в вещи, которые мечтаешь совершить. А потом жизнь подхватывает тебя, словно ореховую скорлупку, и вещи начинают происходить сами по себе, помимо твоей воли.

Мерси снова пришло на ум, что, если судить по голосу, женщина была немногим старше её самой. Лет на десять, самое большее – на пятнадцать.

– Мерси? – далеко внизу раздался голос Седрика. Вероятно, он сумел вылезти из-под обломков и карабкался по лестнице, ведущей на крышу.

Незнакомка под вуалью всё ещё протягивала девушке Лупу истины.

– Возьми её. Но не показывай ему. Что бы он тебе ни говорил, не доверяй ему. Ни при каких обстоятельствах он не должен узнать о тебе правду.

– Какую ещё правду?

– Кто ты такая. Откуда ты взялась. Он прикончит тебя на месте.

– Я не предательница и не ренегатка!

– И ты действительно думаешь, что Розенкрейцы и Антиква были предателями? – Женщина под вуалью пренебрежительно фыркнула. – Возможно, ты всё же наивнее, чем я надеялась.

Снизу снова послышался голос Седрика: по-видимому, он не мог двигаться быстро.

– Ему не следует видеть нас вместе, – заметила незнакомка.

– Если вы считаете, что он настолько опасен, почему вы не прикончили его?

– Ради тебя. Разве ты бы тогда прислушалась к моим словам? И дело не только в нём. Просто держись подальше от всех, кто так или иначе связан с Академией.

Мерси вспомнила Филеаса Седжвика и данное ему обещание.

– Если я уничтожу его, – продолжала женщина под вуалью, – его место займут другие. Возможно, ещё хуже, чем он. Всё это уже со мной было.

– Так это вы убили всех этих агентов?

Незнакомка шагнула к Мерси – ближе, ещё ближе, сейчас они могли бы коснуться друг друга.

– Не доверяй ему. Ни ему, ни кому-либо другому из прихвостней Академии. А теперь возьми эту проклятую стекляшку и спрячь! – Она прижала Лупу истины к груди Мерси.

На лестнице за их спинами послышались шаги Седрика, уже не заглушаемые порывами ветра. Он прихрамывал.

– Я не ренегатка, – повторила Мерси, сжав в кулаке рукоятку лупы скорее непроизвольно, чем сознательно.

Женщина под вуалью тихо рассмеялась, повернулась и направилась к краю крыши. Её руки были пусты, ей не требовалась помощь сердечной книги, чтобы шагнуть в пустоту и остаться невредимой. На мгновение она застыла неподвижно, словно ждала, что Мерси окликнет её.

Но Мерси молчала. Сжав губы, она смотрела, как незнакомка в развевающемся плаще спланировала вниз – плавно, неторопливо, словно не желая создать у наблюдавшей за ней девушки впечатление, что она спасается бегством.

Только после того, как чёрная фигура исчезла за скатом крыши, Мерси бросилась вперёд и едва успела затормозить, чтобы не свалиться.

«Кто я такая?» – хотелось ей крикнуть. Но её собеседница исчезла: её не было видно ни в воздухе, ни в сумрачном дворе внизу.

Позади Мерси на крышу выкарабкался Седрик. Девушка торопливо спрятала Лупу истины за пазуху и, поколебавшись, обернулась к нему.

– Он ушёл. – Она направилась ему навстречу, стараясь сохранить остатки самообладания.

– Вы говорили с ним? Я слышал ваш голос. – При ходьбе он подволакивал левую ногу, однако крови Мерси не обнаружила.

– Нет, его уже не было, когда я добралась сюда. – Когда-то мадам Ксу назвала её хорошей лгуньей, однако её нынешняя ложь прозвучала весьма убого.

Седрик, однако же, казалось, ничего не заподозрил: по-видимому, его слишком занимали собственные мысли об Александре Абсолоне. Чертыхаясь, он прохромал мимо Мерси, посмотрел с края кровли во двор, потом окинул взглядом соседние крыши.

Мерси потрогала лупу, лежавшую у неё в кармане, как будто хотела лишний раз убедиться в том, что она здесь. Потом она молча повернулась и начала спускаться, оставляя на крыше Седрика наедине с его ненавистью.