Читать книгу - "Планета под следствием - Элизабет Скарборо"

Мэттью застонал про себя: его вовсе не радовала перспектива слушать песни. Однако он сумел изобразить на своем лице приятную и заинтересованную улыбку.

— Мы поем ее вместе, — объяснил мужчина, который был, судя по всему, мужем женщины и отцом юноши. — Потому что это случилось со всеми нами.

— Он имеет в виду, что мы все были одурачены, — сказал юноша.

— Все, кроме Крисака, — добавила маленькая девочка. — Его не удалось обмануть.

— Пожалуйста, спойте, — сказал Мэттью. Если уж ему суждено выслушать это, чтобы понять, что здесь случилось, то нечего тянуть.

— Начинай ты, Крисак, — сказала женщина. Юноша замер в нескольких футах от Мэттью, уронив руки, и начал в странной манере, в какой обычно пели местные песни:

Однажды рухнула крыша мира.

Она погребла друзей и братьев,

Убила наследника мудрости мира.

Долгие дни мы рыли, не в силах плакать.

Сгинул наш мир.

Айийиа!

К юноше присоединились другие жители поселения: одни выкрикивали слова песни громко, другие едва шептали, и все повторяли бессмысленное слово, которым завершался каждый куплет песни.

К нам пришел чужак и копал с нами.

Он сказал, что пришел учить.

Он был уверен.

Он был силен.

Он знал, что делать.

Он знал, где копать.

Мир все еще говорил с ним,

Так он сказал.

Айийиа!

Он сказал: если мы пойдем за ним, то вернем наш мир.

Он сказал: если моя сестра возляжет с ним,

Она будет едина с Творением.

Она пошла с ним.

Он сказал: если мы ему отдадим лучших щенков,

Те, кто ему помогает, разнесут о нас весть до края мира,

Мир снова вспомнит о нас.

Мы отдали ему щенков.

Он сказал, что оранжевые лапы планеты

Разносят о нас злые вести по миру.

Он сказал: если мы хотим исцелиться, их нужно убить.

И, к стыду своему, мы позволили это.

При этих словах неожиданно люди начали рвать на себе волосы. Следующий куплет пели уже все, громко и печально:

К стыду своему, мы не укрыли их.

К стыду своему, мы не накормили их.

К стыду своему, мы слышали, как он бил их

К стыду своему, мы слышали их крики

К стыду своему, мы не сделали ничего,

Пока не осталась лишь Тишь -

Бесшумная, быстрая Тишь Лишь она одна.

Тишь, что привела нас назад в наш мир.

Тишь, что привела к нам наших соседей.

Тишь, что покинула нас,

Безногих, в мире,

Чей голос был заглушен,

Чей язык был вырван

Тем, кого звали мы -

Саток, шаначи.

Где ныне наша сестра?

Отдана дурному мужчине в далекой деревне.

Где наши лучшие псы?

Голодны и сломлены духом.

Где наши кошки, оранжевые лапы мира?

Все они стали костями, осталась лишь Тишь.

Когда же наш мир заговорит с нами,

Как мы верили и мечтали?

Айийиа

— О, господи! — проговорил Мэттью, когда они умолкли. — И все это из-за вашего шаначи?

— Да, сэр, — ответил юноша. — Он взял все лучшее, что у нас было, и предал нас всех.

Мэттью с трудом сдержался, чтобы не потереть руки от радости.

— О, это ужасно. В самом деле ужасно. Правда, брат Вопиющий?

Губы Вопиющего дрогнули в улыбке:

— Вот что выходит из общения с чудовищами.

— Верно говорите, мистер, — сказала женщина. — Может быть, вы останетесь и поедите с нами, сэр? — прибавила она, обращаясь к Лузону, но тот жестом отверг ее предложение.

— Мне очень жаль, дорогая леди, но ваш рассказ так огорчил меня, что, я полагаю, нам лучше всего будет снова отправиться в путь, дабы принести справедливость вам и всем прочим, кого обманули так же, как вас. Надеюсь, вы сможете повторить свою песню перед комиссией, когда я вас вызову? — прибавил он, обращаясь к юноше, который пел неожиданно хорошо, сильным и чистым голосом.

— Почту за честь, сэр, — ответил тот, но в его голосе чувствовалась настороженность и озадаченность.

Жителям поселения пришлось снова прокладывать тропу поверх колючих плетей кустарника, чтобы Мэттью и его спутники смогли добраться до “шаттла”. Пилоту пришлось покинуть свое кресло и воспользоваться мачете, чтобы освободить от колючих побегов шасси и прорубить хотя бы взлетную полосу. Гибкие шипастые ветки уже успели оплести днище машины. Мэттью подумалось, что было бы неплохо разобраться в том, почему этот кустарник растет так быстро. Джордж, подумалось ему, разбирается в ботанике. Нужно будет послать его сюда за образцом — если, конечно, такой образец можно будет сохранять сколь-либо долго.

* * *

Саток посадил “шаттл”, нагруженный бочками с петрасилом, в Савое. Все три его “помощника-шаначи” были там — они пили и разговаривали.

— Где Лука? — спросил Рейли.

— Сбежала, — ответил Саток. — Не беспокойся, я ее поймаю и притащу назад, и тогда она пожалеет, что вообще родилась на свет. Проклятая сучка украла образцы и подменила их простыми камнями.

— Значит, ты не заключил сделки с Компанией?

— Разумеется, заключил! Парень по имени Фиске видел образцы раньше, чем Лука их украла, но ему нужны настоящие образцы, чтобы показать их комиссии.

— Нам и так было трудно собрать то, что ты проворонил! — пожаловался Рейли. Ему была больше по душе легкая работа.

— Ничего! Нам нужно всего-навсего доказать, что здесь есть руда и что ее легко добыть. Мы возьмемся за дело здесь; кому какое дело, если им мы ничего не скажем, верно, парни? Фиске дал мне еще петрасила, так что мы с Рейли будем копать там, где и раньше, а вы двое будете прокладывать нам путь.

— Вот дерьмо! Терпеть этого не могу, — заявил Союк. — У меня судороги от этих пещер.

— Кончай ныть, — заявил ему Саток. — Если мы заключим эту сделку с Компанией, у тебя будет достаточно денег для того, чтобы навсегда улететь с этой планеты.

Они залезли в “шаттл”, загруженный петрасилом, и полетели ко входу в пещеру, которая находилась довольно далеко от поселения.

— Откуда, черт побери, взялись все эти кусты? — спросил Садок, ошеломленно оглядывая море переплетающихся ветвей, скрывавших не только вход в пещеру, но и утес и тот луг, где они обычно приземлялись.

Рейли пожал плечами:

— А я почем знаю? Пару недель назад их тут и в помине не было, но, похоже, в это время года все не так. Можем мы их выжечь?

— Времени нет. Проклятая пещера будет вся в дыму, и тогда мы ни в жизнь не добудем руду.