Читать книгу - "Фантастика 2025-33 - Владимир Николаевич Малый"

по камням. Когда уровень воды достиг коленей животного, Художник ощутил, как напряглись мускулы лошади. Течение оказалось неожиданно сильным. Ручей вот-вот грозился превратиться в крошечную речушку. Стоило животному сделать ещё пять неуверенных шагов, как из воды справа поднялась и изогнулась над потоком многоножка. Она походила на гигантскую сколопендру. Фасеточные глаза рассматривали всадника, то выдвигаясь, то прячась в стальном черепе. Несколько тонких гибких конечностей шарили в воде, словно ища что-то.

— Се человек, — произнесло существо мужским голосом.

В нём не было ничего механического — звучал он совершенно естественно, хотя доносился из металлического черепа.

— Я человек, — помолчав, ответил Художник.

Он с любопытством разглядывал вынырнувший автомат, пытаясь догадаться о его назначении. Еще один вид стража? Или привратник, встречающий посетителей странного купола? — А ты кто?

— Зачем ты пришёл? — игнорируя вопрос, поинтересовалась многоножка.

Она медленно двинулась в сторону всадника.

— Мне нужен тот, кто живёт здесь, — ответил Художник. — Но едва ли это ты.

— Я живу здесь, — отозвалась многоножка, чуть помедлив.

— В куполе? — с сомнением спросил Художник.

— Да. Это моя обитель. Моё пристанище. Моё убежище от мира, сошедшего с ума.

Для автомата с простым набором функций многоножка вела слишком сложный диалог. Но что она делала в ручье, если жила в куполе?

— Ты отвечаешь за силовое поле вокруг Даармахира?

— Я храню источник, — последовал ответ.

Сколопендра была уже совсем рядом со всадником. Она покачивалась над водой, как кобра, готовящаяся к атаке. Но Художник не чувствовал исходящей от машины угрозы.

— Зачем ты приехал? — спросила многоножка. — Чего ищешь?

— А что, все, кто оказывается здесь, чего-то ищут?

— Все! — услышал всадник решительный ответ.

— Что ж, ты права…

— Прав, — перебил автомат. — Меня зовут Каппа.

— Извини, — по губам Художника скользнула ледяная улыбка. — Ты прав, разумеется. Я прибыл в поиках источника, питающего защитный купол горной крепости.

— Обычно приходят за другим, — после паузы проговорила многоножка.

Художнику показалось, что он услышал в голосе автомата нотки заинтересованности.

— И зачем же? — спросил он.

— За жизнью.

— Неужели? Поясни.

— Надеются, что я воскрешу кого-нибудь. Родных, возлюбленных. Друзей иногда.

— И с чего люди думают, что ты это можешь?

Разговор увлекал Художника всё больше. Неужели, убегая от одного некроманта, он попал к другому?

— Ты задал вопрос, на который нелегко дать простой ответ, — проговорил тот, кто называл себя Каппой.

— Почему?

Многоножка пошевелила усиками, один из которых едва не коснулся морды лошади. Животное испуганно отпрянуло, но поводья заставили её остаться на месте.

— С одной стороны, я могу дать жизнь, — сказал автомат. — С другой, я не делаю того, чего от меня ждут приходящию сюда.

— А что делаешь? — поинтересовался Художник.

— Отнимаю жизни.

— Убиваешь, говоря иначе.

— Не совсем.

— Как же у тебя всё неоднозначно, — всадник притворно вздохнул. — Твоя речь — сплошные загадки.

— Я забираю души у одних, чтобы дать их другим.

— Кому?

— Нам.

— Это кому же? — Художник слегка нахмурился, что говорило о крайней степени его заинтересованности.

— Машинам.

Ответ поверг всадника в изумление. Хотя он давно решил, что уже ничто не способно вызвать в нём подобного чувства.

— И… получается? — спросил он.

— Иногда. Процесс ещё не освоен полностью. Успех — дело случая. Но я уже близок постичь великий замысел природы.

— Значит, ты забираешь у людей души и отдаешь их машинам? — уточнил Художник, чтобы убедиться, что верно понял собеседника.

— Да. И твоя душа, зачем бы ти ни явился, тоже послужит делу…

— Не торопись, — перебил Художник. — Я не для того проделал очень долгий путь, чтобы стать частью какой-нибудь жестянки вроде тебя.

— Твои цели не имеют значения.

— Вот тут ты ошибаешься. Моя цель — единственное, что ещё имеет в этом, как ты выразился, сошедшем с ума мире значение.

— Нет! — ответ многоножки прозвучал категорично.

— Вот и поговорили! — усмехнулся Художник.

Глава 28

Он ждал, что автомат накинется на него, но этого не произошло.

— Следуй за мной, человек! — многоножка развернулась и медленно двинулась к огромному куполу. Все её сочленения содрогались и щёлкали, внутри стрекотали невидимые механизмы. Кажется, Каппа был очень старой машиной.

— Мне нужна кровь, — проговорил он на ходу. — Совсем немного.

— Боюсь, она мне и самому пригодится, — отозвался Художник, понуждая лошадь следовать за странным провожатым.

Животное нехотя пошло через ручей. Через несколько метров уровень воды понизился, а затем и многоножка, и всадник выбрались на берег.

— Любой, кто хочет говорить с Каппой, оставляет ему свою кровь, — произнёс автомат.

— Губа не дура. И кровь, и душу. Тело тоже себе оставляешь?

— Тел у меня было достаточно. Эти эксперименты уже позади.

— Зачем тебе кровь?

— Чтобы понять, достоин ли ты войти в мандорлу.

— Может, тебя это удивит, но я не собираюсь в неё входить. Что бы ты так ни называл.

— А кто спрашивает о твоём желании?

— Ого! Переходим на грубости?

Со стороны могло показаться, что Художника забавляет диалог, но на самом деле он был сосредоточен и готов в любой миг отразить опасность, откуда бы она ни появилась. Вид красивого мужчины в лиловом камзоле с небольшим кинжалом вместо меча производил обманчивое впечатление лёгкой добычи, но опытный воин и могущественный колдун являлся одним из самых опасных противников Пустоши. Да и вообще мира, постепенно возрождавшегося на руинах Великой войны.

Каппа коснулся поверхности купола конечностями, и в металлической стене открылась дверь — как раз достаточного размера, чтобы всадник проехал, слегка пригнувшись. Что Художник и сделал. Он никак не ожидал, что его просто впустят в купол. Должно быть, его обитатель совсем потерял чувство осторожности, годами убивая наивных «паломников».

— Как ты передаёшь души машинам? — спросил всадник, осматриваясь.

Он очутился внутри помещения, напичканного электроникой. Приборы выглядели старыми, но они работали. Воздух слегка потрескивал от статического электричества. Невозможно, чтобы всё это было здесь изначально. Очевидно, что прежде купол имел лишь одно назначение — быть средоточием генератора силового поля. Вполне возможно, что нескольких. И Каппа являлся смотрителем этого места, его мозгом. Он же управлял стражами, превратившимися ныне в убийц-расчленителей. А вся тема с переселением душ, конечно, родилась в голове автомата, лишившегося после Великой войны хозяев — людей. Безумие развилось в навязчивую идею машины вдохнуть истинную жизнь в себе подобных. Вопрос: насколько Каппа в этом преуспел? Словам автомата не доверять повода особого не было. Сумасшедшие любят хвастаться. Но Художник предпочитал убедиться во всём, увидев результат экспериментов собственными глазами.

— Я вдыхаю души, — проговорил Каппа, отвечая на вопрос всадника, — при помощи энергии прилива. Высасываю её из моря.

Многоножка обернулась и, протянув две конечности, слегка коснулась бедра всадника. — Ещё только пять