Читать книгу - "Скрижаль Дурной Вести - Борис Иванов"

— Я верую в Господа Бога нашего и отринул от себя темное язычество… Мир был Богом создан и Бог распорядится его судьбою… Все остальное — от Лукавого… Если язычники, бывшие моими учителями детства, готовы были платить за благое к тому же дело — за спасение живой души и за изъятие Дьяволова Камня из мира сего, то зачем же старому армянину отказываться от этих денег? А судьба мира предопределена Господом без нашего ведома… — Он пожевал немного губами и добавил: — Да к тому же и Старые Книги не о гибели говорят, а об Обновлении…

— О Господи! — вздохнул Мак-Аллистер. — И на основе этих шарлатанских текстов они натравили на живого человека этих фанатиков? А те натравят еще и этого монстра…

— Во-первых, это не они натравили. Они-то как раз хотели как можно дольше держать это имя в тайне. Это я в дурмане предал тех, что мне доверились под огромным секретом. Дело в том, что овладеть Камнем — это… это была только часть довольно большого плана, в который я — в детстве воспитанный в Храме и только потом вернувшийся в лоно Истинной Церкви — был частично посвящен. Время пришло, и надо стало защитить Окончательного Свершителя. И во-вторых… У вас мозги слишком задурманены наукой… Вы ведь и не читали, видно, Старых Книг?..

— Ваши учителя детства так бережно охраняют их, что превратили прямо-таки во что-то мифическое. Кстати, как так получилось, что вы — христианин-ортодокс — провели детство в школе Янтарного Храма?

— Напомню вам, что мое детство пришлось на последние годы Конца Империи. Вы помните… Нет, вы, конечно, не можете помнить, но вы знаете из книг, что творилось тогда. Гражданская война — не сахар, господин академик… До четырнадцати лет мои родители считались погибшими, а я сам — сиротой. Многих таких воспитывал Храм… Но добро легко забывается… — Старый негоциант на пару-другую секунд прикрыл глаза и затем закончил: — Из Старых Книг следует… следует, что Обновление Миру принесут некие результаты исследований в каком-то разделе физики… Нечто, связанное со структурой вакуума… Их еще Предтечи вели… И Камень должен был не допустить опасного знания в мир…ибо есть такие, кто Обновление равняет с Гибелью… Скрижаль Дурной Вести — это была их система безопасности… Предтеч. Впрочем, что это я… Для первого раза я и так слишком много сказал вам.

Лысый Крокодил хищно нагнулся над Бонифацием:

— Только два слова… Или три… ИМЯ ЦЕЛИ?

— Это… это тоже сирота, воспитанный в Храме… В монастыре Желтого Камня… Правда, он родился уже много позже… В Позабытые Времена… Но я временами приходил в монастырь — делал умеренные взносы в их фонд. Многие из учеников Храма поступают так, хотя и утратили Янтарную Веру, уйдя в мир. Мне показывали его еще мальчиком… Собственно, чем-то он мне тогда приглянулся, этот худенький ушастый еврейчик… И я платил за его содержание. Странно… Ведь там были и армяне. Но чем-то он напоминал мне… Впрочем, оставим эти сантименты… Они делали на него большую ставку — он был необыкновенно умен. Точнее, необыкновенно способен к наукам. Знал наизусть Старые Книги и даже написал сочинение — целый трактат со своим их толкованием. Над ним посмеялись тогда неумные люди. Может, это и повлияло… Короче, он, как и я, стал отступником. Его взяла к себе на воспитание еврейская община. Оплатила обучение в университете. Но правоверного последователя Торы из него не получилось. Должно быть, знание Старых Книг помешало… Он стал физиком. И редко заходит в синагогу… Говорят, его необыкновенно ценил сам Дортмундер. Но чины ему не пошли — так и остался каким-то доцентишкой… Я, знаете ли, как-то не упускал его из виду: все-таки вложенный капитал… Но именно он и оказался ЦЕЛЬЮ Камня. Поэтому меня снова и призвал Храм… Они были убеждены, что я буду честен в отношении этого человека… Ему вот-вот предстоит открыть нечто…

— ИМЯ? — прохрипел задушенный потоком бесполезной для него информации Мак-Аллистер. — ИМЯ?

— Ах да, — предавшийся воспоминаниям Бонифаций тяжело вздохнул. — Бирман. Самуэль Бирман. Его легко найти. Постарайтесь защитить его. Лучше вас это сделают люди Янтарного Храма… Попробуйте…

Профессор встал, прерывая разговор:

— Как ни странно, я кое-что знаю об этом неудачнике. Пойду займусь им. Надеюсь, не утомил вас…

У себя в кабинете он надавил клавишу вызова, и верный Даррен возник в дверях как из-под земли. Он воспользовался временем, пока шеф царапал что-то на листке бумаги, чтобы доложить:

— Вас там домогается какой-то чудак… Похоже, что он в таком состоянии, что…

— Меня нет ни для кого! — рявкнул Лысый Крокодил. — Следующие два часа. И теперь: полный файл по вот этому человеку — на мой терминал. И немедленно!

Он протянул свой листок Даррену.

— А самого его — ко мне. Живым или мертвым. Впрочем, живым предпочтительнее. На хрен мне сдался покойник.

Даррен остолбенело смотрел в бумажку.

— Господин профессор, — наконец выдавил он из себя, — именно этот человек и ждет вас в приемной…

Шаленый все еще буравил взором закрывшуюся за Бирманом дверь, когда в нее принялся долбить своим условным стуком Гарик. В ответ на разрешающее рявканье «Не заперто!» в дверь вошел отнюдь не Трюкач, а совершенно ошалевший сержант Харрис. Трюкач подталкивал его сзади. Глаза у сержанта были совсем белые — как у сварившейся рыбы.

— Мы были на грани провала! — выпалил неутомимый страж закона. — Если бы охрана не решила, что мы просто опередили ее…

— На грани, говоришь? — воззрился на него Шишел. — А по мне, так вы дело все вконец провалили. Где теперь товар?

— В комиссариате. В Центральном. В сейфе — как вещ-док. И отмычки и все… На нас может пасть подозрение…

— Да уж, — утешил его Шишел. — Олухом будет следователь, если в ваши байки поверит. Кто дело-то ведет?

— К-комиссар Блюм… Ужасный тип!.. Не думаю, что он хоть слову в моем рапорте…

Шаленый, не слушая горькие жалобы дурного копа, по скреб в затылке и выдал:

— В комиссариате, говоришь? Ну, так оттедова и возьмешь… С отмычками вместе…

— Да вы спятили…

Во взгляде сержанта появилось наконец выражение.

Ужаса.

— А ты не ломай здесь дурочку, — остепенил его Шишел. — Сейчас жми в комиссариат свой, выясняй, что в каком сейфе лежит, кто когда дежурит и все такое… У тебя другого выхода и нет…

Вид сержанта Харриса являл собой нечто экзистенциональное.

— Вот что, кончай глаза таращить, на разведку иди. И к вечеру чтоб здесь был — думать будем…

Гарик рывком поднял принявшего медузообразную консистенцию сержанта и выволок за дверь. Послышались неровные, срывающиеся шаги по гулкой лестнице.

— Совсем глупый человек, — констатировал Гарик, вынимая из-за щеки и разглядывая какую-то «Полароидом» сделанную карточку. — Послушай, ведь лифт же есть…

Лифт — снизу — как раз в этот момент прибыл с легким гудением и кого-то выпустил из своих дверей. Через десяток секунд в дверь постучал условным стуком Мастер-Канова.