Читать книгу - "Все наши ложные "сегодня" - Элан Мэстай"

Самолет приземляется в аэропорте Чхеклапкок, я беру такси, и меня везут через острова Лантау, Цинг-И, Коулун, и по туннелю под заливом Виктория на остров Гонконг. Я регистрируюсь в отеле на Козвей-Бэй и спрашиваю ночного консьержа по имени Роланд, удалось ли выяснить то, о чем я просил заранее – еще находясь в Сан-Франциско.

Нет, пока не выяснили, но я подсовываю Роланду тысячу американских долларов наличными, чтобы он сделал пару звонков от моего имени.

Я так вымотался от смены часовых поясов, что не могу уснуть, несмотря на то, что уже далеко за полночь.

Поэтому я выхожу из отеля и бреду по улицам города. Они залиты настолько ярким люминесцентным светом, не оставляющим теней, что кажется, будто я нахожусь в молле с немыслимо высоким потолком. Нахожу круглосуточную закусочную, где продают лапшу, заглатываю скользкие веревки в ароматном бульоне, а на обратном пути в отель сворачиваю в темный переулок, где на меня нападает подросток. Он с ленивой угрозой размахивает ножом. Я слишком устал для того, чтобы сопротивляться или бежать, и поэтому вежливо вручаю пареньку пачку гонконгских долларов, которые я обменял по грабительскому курсу в аэропорту.

Я даже благосклонно позволяю мальчишке пересчитать мой щедрый дар прямо в моем присутствии. Похоже, что от этой передряги уровень адреналина в моей крови нисколько не поднялся, однако, вернувшись в гостиничный номер, я проваливаюсь в глубокий сон без сновидений.

Звонок телефона будит меня после полудня. Консьержка Анаис сообщает, что сведения уже получены и меня ждут в вестибюле, поскольку местный джентльмен требует за свою работу пять тысяч долларов. У меня до сих пор кружится голова после перелета, и я говорю Анаис, чтобы она заплатила парню и доставила информацию в мой номер, а в придачу еще и кофе с молоком. Потратив минуту на то, чтобы «пробить» мое имя в базе данных, имеющейся в ее распоряжении, Анаис решает без лишнего шума выполнить мою просьбу.

Шесть минут спустя я пью более-менее приличный кофе с чересчур густым молоком, гляжу через панорамное окно на залив Виктория и держу в руке заклеенный конверт. Когда я его открываю, на клапане ощущается влажная слюна приславшего записку незнакомца. Внутри лежит сложенный вдвое листок бумаги, на котором напечатан адрес.

Заказанное такси везет меня в Ванчай, где выясняется, что на самом деле я ищу Чайвань. Путаница кажется мне неслучайной, поскольку разницы в звучании нельзя не уловить, но я деликатно не проявляю недовольства. Ванчай находится западнее Козвей-Бэй, а Чайвань – восточнее. Водитель, абориген с изрядным брюшком, в изысканной шоферской фуражке, говорящий с австралийским акцентом, везет меня назад мимо сверкающих башен и дорогих магазинов Козвей-Бэй в не столь шикарную, индустриальную часть острова.

Такси приезжает по адресу и тормозит в безлюдной тупиковой улочке возле склада с плоской крышей. Здание обшито алюминиевыми панелями, не имеет окон, и единственный путь внутрь или наружу проходит через массивную стальную дверь. Я нажимаю кнопку возле двери. Никто не отвечает. Я дергаю за дверную ручку. Заперто. Я обхожу склад, что занимает у меня почти десять минут, потому что сооружение немаленькое.

И с боков, и сзади оно выглядит совершенно одинаково и напоминает куб.

Когда я возвращаюсь к фасаду, то обнаруживаю незнакомца. Здоровяк с толстой шеей стоит возле двери. Он одет в отлично сшитый костюм и прижимает к уху телефон. Мужчина рявкает что-то на кантонском диалекте, и я вручаю ему листок бумаги, который он, не глядя, сминает в кулаке. Пиджак у него расстегнут, чтобы я отчетливо видел полуавтоматический пистолет в наплечной кобуре. Он бормочет что-то в трубку, слушает, смотрит на меня и кивает. Потом разглаживает смятый листок, вынимает ручку и пишет другой адрес.

Я ухожу от охранника, и такси везет меня в Шек-О, находящийся на юго-восточной оконечности острова. Тут живописно. Нашей целью оказывается многоэтажный особняк в стиле модерн, возвышающийся на красном скалистом утесе с видом на Южно-Китайское море. В стройных и вместе с тем классически-острых линиях и элегантных материалах местные архитектурные традиции объединены с самоуверенным глобалистским стилем. Шофер сообщает мне, что этот дом, если его купить, обойдется примерно в тридцать миллионов долларов.

Думаю, что он ожидает от меня щедрых чаевых.

Шагая по хрустящему гравию, которым засыпан двор, я замечаю, что камешки имеют два оттенка – светло-серый и темно-серый – и образуют геометрическую фигуру, которая повсеместно встречается в моем прежнем мире. Изображение весьма велико – причем настолько, что, по-моему, его можно разглядеть с орбитального спутника. Пиломоторные рефлексы резко пробуждаются, и каждый волосок на моем теле встает дыбом, потому что это вихрь.

Я стучу в деревянную дверь, сплошь украшенную резьбой.

Она открывается.