Читать книгу - "Золото. Пропавший - Юрий Корчевский"

– Истинно глаголишь, продолжай, – боярин перестал есть и пить и весь обратился в слух.

– Гордыню, как ты сказал, боярин, отбросить князьям надо, в один кулак объединиться, тогда и земли свои, и народ защитим. Нас бояться будут, а не мы.

– Я так же мыслю. Похоже – письмо, что в ларце было, ты прочитать успел.

– Нет, боярин. Я успел прочитать только приветствие, что Захарьин пишет. Ну а дальше – догадался. Захарьин – известный московский боярин, и понять, что он хочет, много ума не надо.

– Ой, не скажи! От одной прочитанной фамилии правильные выводы сделать далеко не каждый может. По крайней мере, в городе нашем таких по пальцам одной руки пересчитать можно.

– Только усилия твои, Григорий Акинфиевич, тщетны.

– Как так?! Почто? Ну-ка, разъясни.

– Мирный договор с Москвой, где Иван Федорович Московского князя Василия Темного старшим братом величает, шесть годков тому подписан.

– Было, – кивнул боярин. – Продолжай, не томи!

– Через два года наш князь передаст на попечение в Москву детей своих – сына Василия и дочь Федосию.

– Не может быть, сказка! Откуда ты можешь будущее знать?

– Пройдет время – сам убедишься.

– А еще?

– В том же году супружница княжеская, Анна, скончается.

– Ох, лихо какое!

– А следом за ней – и сам князь, будучи пострижен в иноки. Могилы их рядом будут, в соборе.

У боярина отвисла челюсть, вылезли из орбит глаза, и Андрей всерьез испугался, что его сейчас хватит удар. Но отошел от неожиданного известия боярин, опрокинул кубок вина, чтобы промочить вмиг пересохшее горло.

– Продолжай, – прошептал.

– Перед смертью Иван Федорович завещал княжество Рязанское Москве. Наместники московские править в Рязанском княжестве будут.

В комнате повисла тишина. Собственно, Андрей сказал все, что смог припомнить из истории. Знал бы он, что сюда попадет, – не вылезал бы из архивов и библиотек.

Боярин пришел в себя:

– Страшны и удивительны слова твои, Андрей. Сбудутся ли только?

– В начале года, когда все случится, посольство к князю прибудет из Вильны, от Василия Хребтовича – с жалобой на рязанских людей за разорение Мценска. После того все и сбудется.

– Ты-то откуда узнал? – боярин впился глазами в Андрея. Но тот глаз не отвел и сказал твердо:

– Видение мне было, ангел во сне явился.

А что он мог еще сказать? И так правдоподобно получилось.

– Еще кому-нибудь о том говорил?

– Нет, тебе первому.

– И молчи, не баламуть народ.

– Сам понимаю. Видение-то мне было полгода как.

Боярин снова разлил вино:

– Такое сегодня узнал – голова кругом идет. Давай за княжество Рязанское, за Русь православную!

Они выпили, и Андрей взялся за рыбу – больно она ему понравилась.

Боярин локоть на стол поставил, на руку голову опустил и сидел так долго, потом спросил:

– А про меня видения не было?

– Окстись, боярин, видение полгода назад было, а тебя я впервые увидел два дня назад.

– А и правда. Прости, не подумал. Тогда другое: кто тать, кто изменник в доме?

– Скажу. Прохор, служивый твой.

– Прошка?! – взревел боярин. – До смерти велю запороть на конюшне! Я же его, аспида, пригрел! А он за добро вон как отплатил!

– Ночью он ларец взял, когда тебя с пира княжеского в опочивальню помогал заносить. И не бумаги ему твои нужны были, а только деньги.

– У своего боярина украсть! Не знаешь, кому верить! Супружнице, ключнику?

– Думаю, есть и другие преданные тебе люди. Нельзя по одной паршивой овце обо всем стаде судить.

– Верно подметил.

Боярин взял со стола колокольчик и позвонил.

Явился холоп.

– Двух боевых холопов ко мне!

Когда холопы явились в боевом облачении, боярин приказал:

– Прошку-холопа схватить, заковать в железа и ко мне доставить.

Похоже, холопы удивились – сроду в доме боярина не получали они таких приказаний.

А боярин взялся за кувшин:

– Давай еще выпьем!

Они допили последнее вино в кувшине.

В коридоре послышался шум, дверь отворилась, и холопы втолкнули в комнату Прошку, руки которого уже были закованы в кандалы. Тот сразу увидел ларец на столе и рухнул на колени:

– Прости, боярин!

– Ты мне скажи, собака, чего тебе не хватало? Сыт, одет, обут, жалованье получаешь, доля в трофеях есть. Это твоя благодарность за мою заботу? Я ведь тебя из деревни, из навоза вытащил! А теперь погляди на себя! В кафтане, порты новые, сапоги…

– Прости, боярин, бес попутал!

– Сколько украл?

– Не знаю, всего одну пригоршню монет вынес.

Боярин подошел, замахнулся и хотел ударить, но сдержался:

– Руки о тебя марать неохота! На конюшню его, выпороть плетьми. Одежду снять, надеть на него рванье и отправить назад, в деревню! Пусть навоз за коровами и свиньями убирает!

Орущего о прощении Прошку холопы подхватили под локти и выволокли из горницы.

Андрей поднялся:

– Мне пора, боярин, темнеть скоро будет.

– Славно посидели. А уж сколько я от тебя узнал всего! Только о том – молчок. Думаю, свидимся еще.

Боярин позвонил в колокольчик:

– Запрягите коня, и пусть Степан сам доставит купца домой.

Когда холоп известил, что выезд готов, боярин подошел к Андрею и обнял его:

– Умен ты, парень, не по годам и сметлив. Береги себя!

– Супружнице твоей и детям здоровья и долгие лета.

– Твои слова – да богу в уши. Ступай!

Андрей, провожаемый холопами, вышел.

Когда он подошел к саням, на облучке уже сидел возничий. Вскоре подошел и Степан, за ним – еще холоп, несший что-то, завернутое в холстину.

– Трогай!

Сани выехали со двора.

– Я рад, что ты с боярином нашел общий язык, – сказал Степан, обращаясь к Андрею. – Давно я его в таком настроении не видел.

– Да, пообщались. Неплохой мужик оказался.

– Ты что? Мужики в деревне, а он муж.

– Не так сказал, прости.

Они въехали на улицу, где жил Андрей, подъехали к его дому.

– Стой!

Сани замерли у ворот. Андрей ловко выскочил, а Степан замешкался. Андрей уже было взялся за ручку калитки, но ключник остановил его: