Читать книгу - "Пельмень Бессмертный - Анатолий Федорович Дроздов"

Даром? Возьмут и промахнутся. Вместо того, чтоб оказаться в своей спальне, Кузьмич застрянет в стеновой панели, да так, что туловище с головой окажутся внутри квартиры, а ноги с задницей — снаружи. И как его потом извлечь, желательно — живого?

Однако обошлось. Он даже приземлился на ноги, а не на спину, как в первый раз. Мягкий ковер смягчил удар в подошвы. Кузьмич невольно пошатнулся, но устоял. И тут же рядом с ним возник Писториус в сияющем облаке.

— Согласно уговору, я доставил тебя, Егор Кузьмич Калечиц, туда, откуда взял с Праматери, — произнес маг велеречиво. — Сейчас я удалюсь и буду здесь спустя декаду. До встречи!

Он исчез. Кузьмич прошел к дверям и щелкнул выключателем — вокруг стояла темнота. Осмотрелся. Писториус не обманул: он находился в собственной спальне, откуда так неожиданно переместился в незнакомый мир. Вон смятая постель и тренировочный костюм на спинке стула у кровати. Ну, здравствуй, Родина! Он посмотрел на круглый циферблат часов, висевших на стене. Запитанный от батарейки механизм работал, перемещая длинную и узкую секундную стрелку. Без трех минут четыре — утра, конечно. Почесав в затылке, Кузьмич направился в прихожую, где открыл входную дверь и вышел в тамбур. На створке с наружной стороны не имелось признаков, что квартиру опечатывали. Значит, его пока что не хватились.

Вернувшись внутрь, Кузьмич переоделся в тренировочный костюм, спрятав свой черный мага подальше в шкаф. Туда же сунул сумку с ауреями, полученными от Деметриуса. Поставил на зарядку смартфон с планшетом. Батареи в них разрядились в хлам, но Кузьмич надеялся, что оживут. Ноутбук, запитанный от сети, включился, Кузьмич проверил почту. Одна реклама, за четыре с лишним месяца ему никто не написал. Обидно… Кузьмич проконтролировал, как банк платил за коммуналку, электроэнергию и интернет. Порядок, нет задолженностей.

Оставив ноутбук подключенным к сети, чтоб заряжалась батарея, Кузьмич прошел на кухню, где первым делом вычистил холодильник от залежавшихся продуктов. Сложил в пакет, куда отправился и высохший заплесневелый хлеб. Пакет отнес и выбросил в мусоропровод. После чего вернулся в кухню, где поставил чайник. Чай с сахаром не пострадали от долгого хранения, как и сушки в запечатанном пакете. Срок годности их кончился, но это ладно, сушками еще никто не отравился. Кузьмич их грыз здоровыми зубами, запивая горячим, сладким чаем.

Покончив с чаепитием, Кузьмич стал прибираться в доме. Прежде он страшно не любил это занятие: спина болела, ноги и суставы пальцев. Теперь работал с удовольствием, стирая пыль и убирая паутину в углах под потолком. И вот откуда появляется? И чем питаются паучки в пустой квартире? Покончив с этим, он прошелся пылесосом в углах, под мебелью, по коврам и ламинату. Вынес и выбросил заполненный до отказа бумажный пылесборник в мусоропровод. Сменил постельное белье, забросив старое в стиральную машину. Включил ее. Пока он этим занимался, наступило утро. Кузьмич оделся потеплее — термометр за окном показывал плюс десять градусов (в Минске весна), взял бумажник и направился в ближний супермаркет, который открывался в восемь. Обратно он вернулся с двумя тяжелыми пакетами. И в тамбуре лицом к лицу столкнулся с соседкой по площадке. Он вежливо поздоровался:

— Здравствуй, Пантелеевна.

— Кузьмич? Ты что ли? — соседка удивилась. — Давно тебя не видела.

— В отъезде был — и далеко отсюда, — ответил он.

— Ты, вроде как помолодел, — прищурилась соседка. — Вон седина пропала и морщины. Я бы сказала, что не это Калечиц, а сын его, если бы не знала, что у тебя лишь только дочка.

— Лечился на Тибете у тамошних монахов, — сообщил Кузьмич. — Отсюда и такой эффект.

— А к ним всем можно? — заинтересовалась Пантелеевна.

— Берут только мужчин и то не каждого, — разочаровал ее Кузьмич. — Мне помогли знакомые.

— И тут ябатькам[1] привилегии! — окрысилась соседка и юркнула в свой квартиру.

Кузьмич лишь хмыкнул. В 2020-м Пантелеевна отметилась в протестах и даже схлопотала штраф за то, что шлындалась по улицам с бело-красным флагом. На власть она таила горькую обиду — ей пенсию назначили маленькую. А то, что она, владея частным магазином, платила страховые взносы по минимальной ставке, считала несущественным. Ведь государство ей по гроб обязано! За что — неважно. Не получилось у Пантелеевны заодно скопить на старость денег: когда их было много, все улетало на пьянки и гулянки. Нередко — за полночь. Кузьмич не раз ходил к ней успокаивать компанию, чтобы не мешали спать. А дальше все по классике: магазин соседки разорился, когда вокруг построили супермаркеты, продать его не получилось, а вместо накоплений остались лишь долги. И кто ей доктор?

В квартире он приготовил себе завтрак из яичницы с свиной грудинкой, поел, помыл посуду. И в этот миг услышал мелодию ожившего смартфона. Метнувшись в спальню, Кузьмич взял аппарат. Так, номер незнакомый и код страны небелорусский. Мошенники? Вряд ли, те используют мессенджеры. Звонок был по мобильной связи. Он провел пальцем по экрану.

— Алло?

В ответ — молчание.

— Алло, я вас не слышу, — нахмурился Кузьмич. — Говорите, или я сброшу вызов.

— Папа?

— Я, доча, — произнес Кузьмич, ощутив, как заколотилось сердце. — Откуда ты звонишь?

— Из Вильнюса. Я уже неделю пытаюсь дозвониться. Набирала, а номер не доступен.

— Я был в отъезде за границей. Там глушь, и связи не было. Вернулся лишь сегодня, а тут звонок. Как понимаю, у тебя случилось что-то?

— Случилось… — он расслышал всхлип. — Нас с Софьей Павлик бросил. Нашел себе другую, помоложе. А она, такая сучка, запретила ему встречаться с нами. Деньгами более не помогает, жить не на что. Что делать, папа?

Она заплакала.

— Вот что, дочка, — прервал ее Кузьмич. — На билет до Минска денег хватит?

— Найду, — послышалось сквозь всхлипы.

— Паспорта в порядке? Действительные?

— Да.

— Тогда садись в автобус вместе с внучкой, а я вас встречу в Минске.

— Меня не арестуют?

— За что? Насколько знаю, ты в протестах не замазалась. Надеюсь, что и в Вильнюсе не лазила по чатам беглых.

— Нет, папа. Я с самого начала была против этой фигни, а Павел на меня ругался. И, бросив, заявил, что не нуждается в супруге, которая не разделяет его взгляды. Да только он в розыске у белорусской власти, а я его жена. Пока что. Могут придраться.

— Жена за