Читать книгу - "Завод войны - Нил Эшер"

Перспектива получения прадорами подобной техники мне не понравилась. Но Свёрл ведь не такой, как другие? Я промолчал, только махнул рукой в сторону работавших вторинцев:

– А заходить внутрь безопасно?

– Смертоносная радиация отсутствует, все системы отключены, оставшиеся боеприпасы и запасы энергии стабилизированы.

– Я имел в виду, – пояснил я, – что не хотел бы, чтобы меня перекусили клешни вторинца, когда я войду на свой корабль.

Бсектил повернулся к прадорам и что-то прощелкал. После паузы один из рабочих ответил ему тем же.

– Ты будешь в безопасности, – заверил меня Бсектил. – Они все равно пока не заходят внутрь.

Я приблизился, заглянул сбоку в проделанную лучом дыру, но понял, что попасть в корабль через нее не смогу. А пока я озирался в поисках входа, Бсектил подошел и опустил на пол клешню.

– Забирайся на меня, – предложил он.

Я посмотрел на «краба». Мы с ним разговаривали, я отвечал ему так, словно он был человеком или ИИ, гражданином Государства. Однако каждый раз, когда я переставал думать о том, кто он по сути, поведение этого самого Бсектила – а также Свёрла – пугало и ошеломляло меня. Все личные воспоминания, все чужие воспоминания, ставшие теперь моими, доказывали, что прадоры – жестокие безнравственные убийцы. И вот – Бсектил предлагает себя в качестве стремянки, чтобы я мог подняться на мой корабль. А его отличия от обычного прадора – возраст, да форс, да влияние Свёрла… Как и любой мой товарищ на войне, я всегда считал прадоров убийцами по природе своей. И вот сейчас, карабкаясь на клешню Бсектила, а оттуда – на его спину, я подумал, как же все-таки много зависит от воспитания.

Внутри меня встретили черные руины, поэтому потребовалось какое-то время, чтобы сориентироваться. Сознание услужливо подсунуло воспоминания медленно умиравшего в таком же разрушенном корабле человека, но я с легкостью подавил их. Обнаружив наконец остатки коридора, ведущего к задней части корабля, я сообразил, что причиной моего замешательства является еще и гравитационная ориентация. Гравипластины на полу трюма сейчас утверждали: «низ». Коридор же, относительно пола, тянулся вверх из развалин, бывших моей рубкой, жилой секцией и лабораторией. Чтобы подняться туда, мне пришлось использовать в качестве ступеней покореженную решетку пола, обнажившуюся там, где выпали гравипластины. Карабкаясь, я размышлял о том, каким же крепким должен был быть шип, чтобы уцелеть при таком ударе.

В районе обиталища Флейта повреждения уже оказались не столь ужасны, и я, опираясь на стену, без труда справлялся с углом подъема пола. Добравшись до входа в корабельный кортекс, я задумался, как же мне залезть внутрь. Впрочем, этого и не потребовалось. Толчок вырвал контейнер с Флейтом из захватов, и сейчас корабельный разум валялся среди груды обломков в нижнем углу помещения. Подойдя к нему, я исследовал повреждения корпуса.

В одном месте помятый контейнер треснул, из трещины вырывалась струя холодного воздуха. Сняв перчатку скафандра, я подставил под струю руку. Возможно, сам контейнер заморозил ганглий Флейта, сохранив его, а возможно, я опоздал. Всмотревшись сквозь щитостеклянное оконце, я различил внутри лишь случайные отблески. Но что-то там определенно работало. Я попытался связаться с Флейтом через форс, но искаженные коды исчезли, раздавалось только жалобное шипение. Возможно, сломалось встроенное в контейнер радио. И существовал лишь один способ проверить.

Пошарив по поверхности ящика, я нашел крышку небольшого люка, попытался открыть, но контейнер так перекосило, что пришлось воспользоваться осколком кермета, чтобы поддеть крышку. Внутри, к моему облегчению, я увидел неповрежденные кольца смотанного оптического кабеля. Развернув его, я воткнул конец в гнездо своего форса.

– …прости… – произнес Флейт.

– Пилот, – приказал я, – отчет о состоянии.

– Я… умираю, – ответил Флейт. – Системные порты… с первого по сто двадцать пятый… отсоединены. Ведется… диагностика. Внутренний заряд… восемь процентов. Система охлаждения… повреждена… органика… разлагается. Статус У-расчетов… нулевой…

– Конец отчета, – перебил я, с болью вспомнив о том времени, когда только что купил Флейта у «моллюска» Брита. – Бсектил?

– Помощь на подходе, – ответил первенец через форс.

Помощь прибыла в виде бронированного вторинца, нагруженного инструментами. В сознание резко ворвалось воспоминание: государственный отряд готовится захватить аналогично снаряженного прадора, и на этот раз отделаться от чужих ощущений оказалось труднее. Я поспешно посторонился и стал смотреть, как вторинец разматывает силовой кабель и вставляет его в контейнер. На корпусе замигали огоньки, и прадор, подсоединив к клешне головку резца, начал разбирать ящик. Я скорчился, борясь с приливом воспоминаний, с гомоном наседавших на границы моего сознания разумов. Что сейчас? И почему сейчас?

Внезапно я почувствовал, что шип наконец полностью погрузился в змеиное тело – и соединение установилось. А потом из общей массы вырвалось что-то новое, потеснив воспоминания солдата. Я ощутил сознание совсем иного рода, чуждое сознание, которое слишком трудно вместить. И вдруг я стал дроном-убийцей Рисс – новорожденной, готовой к бою, только что появившейся в Цехе 101.